Сборник рассказов «Последний рабочий день».

– Когда мне было восемь лет, мы с мамой и отцом жили в небольшом домике на отшибе города. Довольно бедно, но всё же могли себе позволить водить нескольких собак и кота. Мои родители вложили мне в голову мысль о братьях наших меньших, что они являются полноценными членами семьи и имеют равные со мной права в нашей семье. Это конечно было преувеличением с их стороны, но для мальчика восьми лет – это была кристаллизованная истина. Пёс по кличке Валихан спал на моей кровати, прямо у меня в ногах. А размера он был приличного, мощный такой, охотничьей породы. Я его дико любил и считал человеком в теле собаки. У нас на улице было много ребят моего возраста. Одного из них, звали Алёша. Хороший малый, добрый, но любил похулиганить. Через сетчатый забор у него жила соседка, которая завела себе чёрного волосатого двортерьера, у него даже глаз не было толком видно, зато сам он был гигантом. Алёша купил себе под новый год петард и начал этого пса ими пугать. Собаку звали Пират. Помню, как зашёл к Алёше в гости, а он как раз кидает к забору очередную петарду, приводя и без того разъярённого Пирата в бешенство. Этот пёс увидел меня и что—то в его собачьем разуме на мне зациклилось. Он обозлился. С того дня, Пират начал пытаться вырваться из двора и меня покусать. Один раз ему это почти удалось, но я вовремя удрал на велосипеде. И вот, тёплым майским вечером, мы гуляли всей своей компанией. Пират выбежал из двора, пробежал мимо моих друзей и с яростью вцепился мне в ляжку, чуть выше перегиба колена. Было больно, торчало мясо. Мой отец, был очень суровый человек. Его туманное для меня прошлое, разложенным по дому холодным оружием, подсказывало, что он опасный человек. Вскоре отец забрал Пирата и привёл к нам во двор. Он подвесил его на яблоне за шею и мечом отсёк голову. А потом, спросил наблюдающего со стороны меня: «Слышишь? Это льётся кровь твоего врага», – я замолчал, взглянув во внимательные глаза художника. —Вот такую фигуру выточил для меня отец. А я стоял и думал, для кого-то же Пират был человеком запертым в теле пса. Я смотрел на Валихана и боялся, что кто-нибудь вот так лишит меня моего брата. Только после того, как мне стукнуло двадцать пять, меня осенило, что, если бы не отец, Пират бы точно меня убил. Этот мир принадлежит хищникам, и по-другому не будет.

– У меня к тебе вопрос, Аркадий. Может ли что—то оправдать убийство? – Жан Люпье встал со своего кресла и подошёл к высокому окну в форме арки.

Я задумался.

– Для такого вопроса необходим контекст, – ответил я.

– Тогда слушай. Последние десять лет я пропал из медийного пространства с одной целью —создать кое-что важное. Как думаешь, что для этого нужно? – художник вернулся в своё кресло и посмотрел мне в глаза.

– Здесь не я гений, – сказал я, натягивая простодушную улыбку.

– Не спеши… – он сделал знак указательным пальцем. – Я читал твои романы «Незнакомец в зеркале» и «Парализованная доброта». Мне они очень по душе. Поэтому, я тебе всё расскажу. У меня обнаружена Харрея Гентингнтона – это редкое генетическое заболевание, которое разрушает мозг. Сначала тело перестаёт слушаться, потом и разум. Но меня этот момент не страшит. Я хочу довести до конца свою последнюю картину. Высказаться в последний раз, —Жан Люпье по-отечески улыбнулся. —Я давно перестал общаться с людьми, но у меня есть друзья, которые всей душой любят искусство. Хочешь знать кто они?

– Непременно, – мне было очень трудно говорить, ком стоял в горле из- за этой ужасной новости.

– Прошу, зайдите познакомиться, —в комнату вошли трое робота разного вида. Один был похож на идеального человека из прошлого – высокий мужчина, крепкого телосложения. Его мужественное, будто высеченное из камня, лицо, обрамляла густая светло-коричневая борода. Он напомнил мне образ царя Леонида Спартанского. Другой робот был тоже гуманоидного типа, но выглядел он, как типичный робот позапрошлого поколения. Проще говоря, железный человек. Ну а последний вошедший робот, оказался женщиной. Это модель новейшего поколения совершенно неотличимая от человека. Она не красива и не уродлива, не худа и не полна. Увидев эту девушку в толпе, я, скорее всего, не запомнил бы её внешности. Тётка средней руки, работающая в пекарне или в отделе службы поддержки психологически пострадавших от действий ИИ.

– Они помогают мне рисовать. И знаешь, что я понял за эти два года совместной работы —у них формируется личность… Только вот, человечество не хочет это признавать. А я видел, с какой страстью они рисуют, ощущал, с какой жаждой наблюдают за полётом ласточек, видел, как любовь возникает внутри них, когда они своими руками ухаживают за садом. Человечество оказалось не одиноко, другие разумные существа оказались здесь, у нас во дворе. Аркадий, мне нужна твоя помощь.

– Жан, я даже не знаю, что сказать, фух, так, и что от меня нужно?

– Скажи, как ты относишься к смерти и насилию?