Сборник "Иван Опалин" [5 книг]

— Да. Да! Но он давно сбежал и бродяжничал. Он подсказал мне, где найти повара. Его я тоже убил. Второй наш повар умер несколько лет назад — повезло жирной скотине! Но я решил — ничего, найду Колоскова, отыграюсь. Его я не собирался убивать быстро, пусть, думал, помучается. Мечтал, как убью его разными способами, потому что никак не мог найти, он словно сквозь землю провалился. И как-то читаю в "Красном рабочем" заметку о назначении Колоскова А. К. в состав редколлегии. Что за диво, думаю, это, должно быть, однофамилец. Нечего моему Колоскову делать в газете. Потом не утерпел, выкроил время и отправился во Дворец труда посмотреть. Он, он! Такой же важный, уверенный в себе, сытый и гладкий. Стал за ним следить, узнал, где он живет. О нем много болтали в редакции: что он кого-то собрался выжить, любовница где-то есть, скоро в отпуск пойдет. Отлично, подумал я, устрою я ему отпуск, да такой, что он век его не забудет. Я предупреждение послал, что он умрет в муках. Пришел во дворец, дождался удобного случая и в бумаги положил. Мне было интересно, поймет ли он, догадается ли, за что я его приговорил, но он так ничего и не понял! — Ключик снова жутковато хихикнул, так что помощник Данкера даже переменился в лице. — Как он выл и кричал там, внизу, пока я забрасывал его гроб землей! Как сулил мне деньги, умолял его пощадить! А я ходил наверху, по его могиле, и курил папиросу. И мне было так хорошо! Жаль только, что он быстро перестал кричать…

— Хорошо, ты отомстил, — сказал Опалин больным голосом, сдерживаясь из последних сил. — Но Машу-то за что? Ее за что? Она не выбирала своих родителей! Сколько ей лет было в 1918-м — девять? Десять?

— Как за что? — изумился Ключик. — Я же тебе говорю: она их съела. Анну, Марию, Анастасию, Анфису, Василия, Сергея — всех моих братьев и сестер. Они умирали от голода, в адских мучениях, а она жрала наш шоколад, и рис, и галеты. Да еще и плевалась, если что-то не нравилось! Потому что Колосков, конечно, вор, но для своих детей он делал все. Потому и дочка у него вышла такая круглая, и гладкая, и довольная собой. Сын-то пожиже, но он тоже виновен, он тоже живет сейчас за счет тех, кто умер в том детдоме. Жаль, не успел я до него добраться — надо было и его отправить к моим… И Надьку, которая тогда жила у Колоскова! Она тоже за обе щеки лопала то, что предназначалось нам, и ей не было до нас никакого дела…

— Послушай, Маша была хорошая девушка, — сказал Опалин упрямо. — Колосков, завхоз, повар — черт с ними! Но Машу ты тронул зря…

— Нет, не зря, — сказал Ключик, улыбаясь. — Я все сделал правильно. Надо было и брата ее тоже пристрелить. Пусть бы их мать мучилась и думала, какая у нее могла быть семья. Мучился же я, когда остался один — и всем было наплевать!

— Да пошел ты, — бросил Опалин и шагнул к двери. Но он открылся чуть больше, чем следовало, и Ключик не преминул этим воспользоваться.

— А ты что ж, из-за Маши переживаешь? Зря. Вообще-то ты меня поблагодарить должен. Ведь теперь, когда она мертва, она тебя не съест…

Видя, как резко Опалин развернулся, и предчувствуя неприятности, Данкер попытался перехватить его, но тот увернулся, кинулся на Ключика и принялся бить его всем, что попадалось под руку, а также кулаками и ногами. На шум из соседних кабинетов сбежались сотрудники, и только объединенными усилиями Ивана удалось оторвать от его жертвы и оттащить к двери.

— Арестовать его? — спросил у Данкера растерянный помощник. Тот молча покачал головой.

— Нет. Не стоит. Ваня! — Он подошел к Опалину, который угрюмо стоял и отряхивал фуражку, пострадавшую в столкновении с сотрудниками лубянского ведомства. — У нас тут не принято, чтобы посторонние устраивали драки. Я, конечно, тоже виноват, что пустил тебя сюда, но я рассчитывал на твое благоразумие…

— Да все нормально, — буркнул Опалин, надевая фуражку и вытирая кровь, которая текла из носа. Он кивнул на Ключика. — Если бы я ему не врезал, я бы потом всю жизнь себя корил.

— А-а, — протянул Данкер, — понятно. — Он стал аккуратно теснить Опалина к двери. — Ты иди, иди. Мы тут без тебя разберемся. Отпускать его никто не собирается, на этот счет можешь не волноваться.

— Ладно, — буркнул Опалин. И, чтобы не портить отношения окончательно, добавил, хоть и не без вызова: — Спасибо за все.

Он вернулся на работу, позвонил доктору Бергману, договорился, что они будут сотрудничать в новом деле, которое поручили Ивану, и пошел выпить кофе к своему знакомому, который работал в кафе на крыше 11-этажного небоскреба.

— Бандиты? — несмело спросил знакомый, кивая на распухший нос Опалина и свежую ссадину на скуле.

— Вроде того, — усмехнулся Иван. — Только я сам виноват. Мог спасти хорошую девушку — и не спас.

Знакомый хотел напомнить, как Опалин спас жизнь ему самому, но внимательно поглядел на собеседника и понял, что разговоры о былых заслугах его вряд ли утешат. Поэтому знакомый просто отправился на кухню и велел подать гостю лучший обед, кофе и два пирожных.