Сбить на взлете

В казарме техсостава, пока я болел, почему-то теплее не стало. От дополнительно установленных буржуек толку никакого. Пока непрерывно топишь - терпимо, дрова прогорели - опять холодно. Сколько оконные рамы ни заклеивай аккуратно нарезанными полосами главной армейской газеты "Красная звезда", все равно тепло куда-то выдувается. Двое суток ночевал под несколькими одеялами и полушубком, с тоской вспоминая белые простыни в санчасти. Потом догадался, как горелку для отработанного моторного масла соорудить. Буржуйка гудит как паяльная лампа, вонь жуткая, но замерзать перестали. Пришел военинженер третьего ранга Мамонтов, недовольно поводил носом - от "божественных" ароматов или из-за того, что отработку положено сдавать? - но промолчал. Понимает, что промерзшие младшие авиаспециалисты много не наработают. Тем более что поселили, невзирая на устав, всех вместе. Девки меня особо не стесняются, отгородив брезентовой занавесью. В любом случае все спят одетыми, вопрос с переодеваниями тоже остро не стоит - просто спиной на этот момент поворачиваются, если занавеску лень задергивать. Вот натянуть сверху еще чего-нибудь - другой вопрос. Одна радость - баня по субботам. Елизарыч связкой мочалок - с вениками проблема - в парилке отхлестает, потом за ужином наркомовские сто грамм принимаются с особым удовольствием. И не мной одним принимаются. Наши девчонки пьют не хуже мужиков.

Младший сержант Нинка Скалозубова уж на что, по утверждениям подруг, трезвенницей раньше была, но теперь только так свои полстакана беленькой принимает. Закусит квашенной капусткой - начпрод, молодец, где-то четыре бочки раздобыл - и расцветает румяной улыбочкой, в доску пьяная. От горшка два вершка - полтора метра росту еле набрала - тоненькая, легенькая. Много ли ей надо? Но специалист при этом, незаменимый. Скидывает на лютом морозе ватник и лезет внутрь замасленного мотора с ключом подтягивать хомуты подтекающих патрубков, куда рука обычного человека теоретически не в состоянии подобраться - только с частичной разборкой арматуры. Потом командует своим писклявым голосом "Тащи!" - у самой сил выбираться уже не осталось. Старший сержант Кривошеина, то есть Ленка из нашего экипажа, прозванная за силу и выносливость "Кобылой", Скалозубову под свой большой полушубок запускает и бегом в хорошо протопленную техничку тащит. Там Нинку горячим сладким чаем кто-нибудь отпаивает. Начтех Мамонтов посмотрел на это дело и попробовал отругать самоотверженную девчонку за излишнее старание, могущее принести вред ее здоровью. Все-таки летает полк не так уж и много - полностью боеготовых машин хватает. В ответ военинженер третьего ранга получил такую забористую тираду на русском-народном, что даже я покраснел. И никак не от румянца при "легком морозце" под сорок - до войны дома мата вообще ни разу не слышал. Мамонтов благожелательно кивая, выслушал, повернулся через левое плечо и ушел. Ленка схватилась от ужаса за голову - дело-то подсудное, до трибунала за прилюдное оскорбление старшего по званию может дойти. Подхватилась и побежала догонять инженера - может, удастся еще уговорить, не подавать на подругу рапорт? Не уговорила, как на следующий день выяснилось. Бумагу военинженер третьего ранга Мамонтов все-таки написал - представление на младшего сержанта Скалозубову к медали "За боевые заслуги". Через день, с разрешения командира полка, сам и вручил перед строем. Вот отчего Нинка потом красная была, когда ее начтех, поздравляя, в обе щеки расцеловывал, я уже и не знаю...

Через несколько дней было еще одно построение по аналогичному поводу. На майора Коноваленко комдив представление к ордену в штаб армии направил, а младшего воентехника Ветлицкую сам наградил.

Дядя Витя двадцать шестого декабря сбил Ю-86Р. Буква "Р" в наименовании обозначает разведывательный высотный вариант бомбардировщика с герметичной кабиной. Немец шел всего на семи с половиной тысячах метров под облаками, прячась в их почти сплошной пелене и методично снимая специальным фотоаппаратом на мелкозернистую пленку ближние фронтовые тылы Красной армии. Подполковник Коноваленко, барражировавший с еще пятью летчиками над нашими войсками, получил наведение с поста ВНОС по радио. Отыскал по наводке с земли врага, грамотно зашел немцу в хвост, сам маскируясь в облачности. Первой же пушечной очередью - скорострельные ШКАСы, как позже выяснилось, на морозе далеко за шестьдесят градусов отказали - поджег фашисту левый мотор, после чего судьба разведчика была решена - наддув гермокабины идет именно от этого двигателя.