Сбить на взлете

- Вопросы здесь задаю я! - с апломбом заявил полковник, вперившись в меня своими ненавидящими зенками.

Ну пусть задает, а я помолчу - обвинения конкретно в мой адрес пока никакого не прозвучало.

Простоял, играя с этим неприятным типом в гляделки, минут пять, потом появился майор Свиридов, только что вернувшийся из дивизионного отдела контрразведки. Вытянулся рядом со мной и представился. Потом поинтересовался:

- С кем имею честь?

Полковому особисту хмырь все-таки отрекомендовался:

- Полковник Хворостинский, Главное управление СМЕРШ. Прибыл по делу капитана... - посмотрел на меня и поправился, - майора Воскобойникова. Мы получили сведения, что его родной дед, князь Ухтомский, служит гитлеровцам.

- Надежные сведения? - явно расслабился Юрий Михайлович.

- Выясняем, - отрезал полковник, - в данный момент юноша отказывается отвечать на вопросы.

- В чем дело? - повернулся ко мне Свиридов.

- Вопрос некорректный, - нагло заявляю, - мне тут про какого-то князя заявляют, а я впервые об этом слышу.

- Поговори мне тут, - немедленно отреагировал тип из Москвы, нацарапал что-то в своих бумагах и продолжил: - Так что ты знаешь о своем родном деде?

- Рядовой Воскобойников сложил голову в пятнадцатом году во время Империалистической войны, - простодушно выложил известную мне информацию.

- По матери, майор, по матери, - медленно закипая, уточнил хмырь с усиками.

- Ничего не знаю, родители почему-то не удосужились о нем рассказать.

- Ты мне тут дурочку не валяй! - почти закричал особист, вскакивая. - Где документы, что ты вырыл?

- Жене на сохранение в Москву отправил. Там много всяких бумажек было. Передал, даже не просматривая - не до старых грамот и справок было, - вру напропалую. Все равно проверить мои слова невозможно. - А в чем дело, товарищ полковник? Даже, если родным отцом моей мамы действительно является какой-то, как вы утверждаете, князь, то я-то здесь причем? Как сказал товарищ Сталин на совещании передовых комбайнеров в декабре тридцать пятого года, - пригодилось-таки конспектирование первоисточников! - сын за отца не отвечает. Я за гипотетического князя тем более не могу нести ответственность - в глаза его не видел.

В общем, линия поведения оказалась правильной - поорал на меня хмырь, потом в запале приказал подписать бумагу, по которой я должен был докладывать обо всем, что происходит в полку. Совсем этот тип сбрендил - в стукачи решил меня записать.

- Тащ полковник, а вы ничего не напутали? Я ведь обидеться могу. Послать не пошлю - вы старше по званию - но доложить о ваших непомерных требованиях по команде обязан в строгом соответствии с уставом.

Заткнулся на полуслове - понял, что перестарался, и вынужден был отпустить.

Н-да, поклеп на деда несправедливый, но сейчас не время доказывать чистоту помыслов князя Ухтомского. Вот как любимую предупредить о возможном визите смершевцев? Впрочем, она у меня умненькая - выложит полученные от меня бумаги по первому требованию. Там все равно ничего порочащего родителей и меня нет. То, что по маме дворянин - не криминал. Вон, генерал-лейтенант Игнатьев, что в РККА с тридцать седьмого года служит, тоже граф. Но вот звоночек, надо признать, тревожный. Кому, интересно, я мог на мозоль наступить? Ну ведь бред сивой кобылы в лунную ночь - этот грязный навет на маминого родного отца. Агентурой такие сведения проверяются на раз, это даже мне, неискушенному в этих делах, понятно.

* Макизары - часть движения Сопротивления во Франции нацистским оккупационным войскам, представлявшая собой по преимуществу вооружённые группы партизан, действовавших в сельской местности.

****

Двадцать второго октября части второго танкового корпуса и одиннадцатой гвардейской стрелковой дивизии продолжили наступление на Гумбиннен. Немцы неожиданно для планировавших операцию генералов РККА выдержали первый удар и сами перешли в контрнаступление. Их ударные группы поддержала авиация, которая группами аж по двадцать-тридцать самолетов постоянно пыталась наносить удары по советским боевым порядкам. А наше командование в очередной раз все никак не может нормально скоординировать действия истребителей. Вот и сейчас, подойдя во главе эскадрильи Яков к линии фронта, в упор не вижу восьмерку "Лавочкиных", которая должны контролировать воздух на высоте свыше шести километров. Странно. У нас, как и было приказано, эшелон три тысячи метров. А если противник пойдет выше? Мы его не достанем. Тревожусь и с согласия "земли" тяну своих парней вверх.

Запрашиваю воздушную обстановку у наземного командного пункта. Не обрадовали - только что над переправой через реку Роминте был бой с мессерами. Так вот на что истратили свою горючку "лавки". Это не к добру - противник часто, прежде чем посылать бомбардировщики, очищает путь истребителями. Пришлось взять курс на запад, обеспечивая больший обзор немецкой территории.