Сбежавшая принцесса

— Вы умеете ездить верхом, ваше высочество? — решил прояснить ситуацию Берт, аккуратно складывая свежую бумагу, подтверждающую факт венчания.

Она подняла на него серьёзные глаза:

— Немного. Недостаточно хорошо, — призналась она и тут же упрямо заверила: — Но я справлюсь!

— О, я тоже не лучший наездник, — поспешил заверить её Берт, — но времени лучше не терять, так что отправимся верхом.

Принцесса чем дальше, тем больше ему нравилась. Его уважение к ней ещё возросло, когда чуть позже, выйдя из посольства уже одетой по-дорожному, в мужской костюм, она спокойно отметила:

— Я раньше не ездила по-мужски. В этом есть какие-то нюансы?

Берт несколько растерялся, поскольку сам-то он никогда не ездил по-дамски и не знал, как сравнить.

— Удобнее, — выручила его одна из соратниц. — И можно привстать на стременах.

Кивнув, принцесса позволила Берту помочь ей с посадкой; несмотря на то, что садилась она так впервые, движения её были вполне уверенны и, кажется, она была уже не так напугана, как раньше.

Солнце уже садилось, и время для отъезда было весьма неудачным, но Берт полагал, что им стоит спешить. Принцесса призналась, что сказалась больной этим утром, когда прибыла с сопровождением в предместья. Запершись в комнате, она тайком выбралась из окна, и, если её до сих пор и не хватились, то уж на утро хватятся точно.

Решено было ехать столько, сколько позволит закат, и, возможно, луна, — благо, южный тракт был оживлённым и хорошо устроенным, поскольку именно он вёл к крупнейшему в Райанци порту.

Сперва ехали молча; когда наступила ночь, Берт предложил всё же остановиться в ближайшей деревне — луна то и дело скрывалась облаками, и путь становился и опасным, и сложным.

— Если позволите, — тихо ответила принцесса, — я предпочла бы поспешить.

— Нам всё равно придётся хоть раз остановиться на сон до порта, — отметил Берт. — Лучше сейчас.

Она помолчала; в темноте он совсем не видел выражение её лица. Наконец, она выдала результат своих размышлений:

— Если не останавливаться, мы доедем к следующему вечеру, так? — он подтвердил. — Но корабли не отходят вечером? — прозвучал новый вопрос.

— В Южном слабые приливы и отливы, — ответил Берт, — и меня там ждут. Так что можем отчалить и вечером.

«Нашим только придётся арендовать места на другом корабле», — отметил он про себя, беспокоясь о своих людях, которые не успеют их догнать и попасть на ниийский корабль, который ждал именно их.

— Тогда я предпочла бы ехать без остановок, — отметила принцесса, и тут же взволнованно добавила: — Звучит ужасно самоуверенно, но, поверьте, я справлюсь.

— Я верю, — успокоил её он, понимая, что её подгоняет страх.

Сам он совсем не был так уверен в своей способности проделать такой длинный путь без остановок и без сна — но, в конце концов, разве был у него выбор?

Взялся спасать принцесс — соответствуй званию героя!

Самоирония такого рода вызвала у Берта досадливое хмыканье. Он себя никогда не считал героем, и был отнюдь не хорош в тех областях, которые считались типично «геройскими», вроде фехтования или верховой езды. Его стихией был интеллект, а его призвание лежало в сфере высоких умственных игр. Приключение, подобное сегодняшнему, было первым в его жизни, и он теперь мог с уверенностью сказать, что такие истории совсем не в его вкусе.

Принцесса, между тем, решила, что хмыкает он над ней.

— Всё-таки не верите? — переспросила она, как ему показалось, с усталой усмешкой в голосе.

Теперь, когда лица её не было видно, он особенно отметил, сколько ясно её эмоции отражаются в том, как она говорит.

— Нет, это я над собой, — поспешил он разубедить её. — В отличие от вас, ваше высочество, я в себе уверен гораздо меньше!

Она помолчала несколько секунд, потом ответила:

— В самом деле, простите, я не подумала. Нам стоит остановиться, вы правы, ваше сиятельство.

— Ну! — слышать такое было даже чуть обидно, и, кажется, обида эта прорвалась в голос Берта, когда он возразил: — Что ж я, по-вашему, не смогу справиться с тем, с чем готова справиться хрупкая женщина?

— Простите, — тут же повинилась она. — Я совсем не в форме сегодня, и говорю глупости, не думая. Я не хотела вас оскорбить, — в голосе её ясно слышалось огорчение, и ему самому сделалось неловко, что он высказался так горячо.

«В её обстоятельствах любой был бы не в форме! — подумалось ему. — А она держится с таким мужеством!»

— Я читал в одном романе, — мирно отметил он, — что можно спать в седле по очереди. Но, — честно предупредил, — но очень себе представляю, как это выполняется технически.

— Вот и узнаем! — с тихим смешком отозвалась из темноты она, и тут же добавила: — Я, кажется, тоже читала этот роман… Это же?.. — она назвала книгу, и ему сделалось весело от того, что это, в самом деле, была та самая книга.

Они разговорились про роман; иногда луна выходила из-за облаков, и тогда в её зыбком свете он видел, что в минуты, когда принцесса не сжимается от страха, лицо её и жесты становятся выразительными и живыми — а голос у неё и в самом деле оказался звонким, и тоже живым.