Сбежать от Питбуля и Булочки

Сгребая на груди мою футболку, приподнимается на локте и…

**************************

Богдан

Замираю возле её губ.

— Нельзя же быть таким каблуком! — распахнув возмущённо глаза, тихо шепчет мне в губы Синичка.

Можно! Если хочется самому. А мне хочется… Но судя по опасному взгляду Синички, я сейчас выхвачу по лицу.

— Спокойно.

Смещаюсь чуть выше, касаюсь губами скулы. Ты же меня целовала. Лови ответочку.

— Теперь все спать.

— Сказку… — сонно просит Ариша.

— "Погода была ужасная… — сонно напевает Ася. — Принцесса была прекрасная… "

Замолкает.

Дочка требовательно толкает меня в бедро пяткой.

— "Днём, во втором часу, заблудилась принцесса в лесу", — на автомате шепчу всплывающие строки.

— Дальше не помню. Про людоеда что-то было.

Вспоминаю, как Кора заваливает эту дурёху в снег, клацая над ней челюстями. Это ж надо… Понеслась Аришу спасать. Не каждый бы мужик против двух собак осмелился с голыми руками. Вот тебе и Синичка.

Хорошая девочка… Жаль — слишком юная. Была бы постарше, я бы, может, и правда посерьезней о чем подумал. А так… Только Арише в подружки-игрушки.

Ариша крутится, ложится поперёк. Во сне толкает меня ногами в живот. Перекладываю. Открывается и, не просыпаясь, трясется от холода. В моей комнате всегда прохладно. На ощупь укрываю одеялом. Теряется под ним с головой и ворочается от нехватки кислорода. Открываю. Снова разворачивается поперек, стягивая с нас одеяло и пинается.

Отворачиваюсь от неё. Прилетает "двоечка" пятками по почке.

Ну ё-моё!.. Поспать не даст.

Заставляю себя подняться и уношу её в детскую.

Вернувшись, сажусь на кровать, щелкаю ночником.

Синичка равномерно дышит. Пушистые ресницы подрагивают. Губы приоткрыты.

"Принцесса была прекрасная"…

В этой кровати больше года никого не было. Где-то как-то — было. Здесь — нет.

Стараясь не разбудить её, ложусь обратно под одеяло. Мои пальцы натыкаются на её пальчики. Сердце ворочается в груди, пульс ускоряется. Едва касаясь, глажу мягкий бархат ладони.

Мне много чего хочется. Но, больше очевидного, хочется обнять её и уютно, спокойно поспать под этим пуховым одеялом. Словно мы — целое. Такие вот эротические фантазии у Питбулей.

Не только такие, конечно. Но есть навязчивые. Которые хрен с кем реализуешь.

Закрываю глаза. И моё тело во сне решает воплотить эту блажь. Ощущаю теплоту и хрупкость её тела. И будоражащий тонкий запах.

Кайф…

Запах, вкус тела — это теперь из разряда фетишей. Это отчасти заменило прикосновения. И

её запах — вставляет!

Спи теперь, Касьянов.

Легко сказать…

Дыхание ускоряется, губами чувствую мягкое ушко. Рефлекторно сжимаю её крепче, впечатывая в себя чувствительнее. И в какой-то момент понимаю, что… не хочу тормозить себя. Хочу вот так спонтанно взять её сонную. И только от мысли, что могу, меня окатывает оглушающей волной тестостерона. Сжимаю губами дужку ушка, чувствуя, как выгибается с тихим стоном и вертится в моих руках. Чуть ниже ушка, в шею впиваюсь губами, веду по коже языком. Вкус — "моё"!

Давление подскакивает, выстреливая фейерверками под черепной коробкой.

Девчонка сонно мурлыкает…

Ничего больше не соображая, распинаю под собой лицом вниз. И впиваюсь ласково зубами в шею, под линией волос.

Взвизгнув, выкручивается, отлетая от меня подальше. Сдернув с тумбочки электронные часы с угрозой замахивается. Глазищи горят! Ноздри агрессивно подрагивают.

— Тихо! — раскрываю ладони.

Разбудил фурию?

— Я что-то неприятное сделал? — дёргаю бровью.

— Вы же сказали — "не интересуешь"! — зло. — Как там? Как женщина!

— Ну какая ты женщина? — ухмыляюсь.

Девчонка…

— Отдай их, — забираю часы из руки.

Ставлю обратно на тумбочку.

— Я Вам не проститутка! — задыхается обиженно, спрыгивая с кровати.

Ой, идиот ты, Касьянов. Ляпнул тоже…

— Да я не это…

Прихватив халат, выбегает из комнаты.

— Ася!

Обиделась она, а хреново мне. Не вдохновляющий симптом…

Ну а чего обиделась то? Нет, так нет. Делов-то…

Выхожу за ней следом.

Как положено, приземлилась "под ёлку" к камину, подарком для Ариши. Правда елки больше нет. Но Дед Мороз со Снегурочкой стоят на месте.

— Чай пойдём пить, недотрога.

Не поворачивается, глядя в потухший камин.

Прохожу мимо неё на кухню. Щелкаю чайник.

Всё-таки ты, Касьянов, идиот. Девочка после попытки износа. Ты лезешь к ней… Хорошо, не врезала тебе этими часами.

Да отключило меня просто сонного! Рефлексы… Нехрен пахнуть так сладенько и задницей мне в пах упираться. Я же не монах.

Наливаю по кружке чая.

— Ася, иди сюда.

Выглядываю. Одевается в коридоре в свои вещи. Застегивает сапоги.

— И что это? — в недоумении развожу руками.

— Всё. Пусть меня забирают. Вызывайте кого там положено.

— Давай без драмы, а? Ну наглючило меня во сне, что жена… — вру я. — Вы же похожи.

Самому тошно это говорить. Но сейчас так будет лучше.

— Разве я грубо к тебе прикасался? Или слова "нет" не понял? Давай… Снимай это всё. И чай пойдём пить.

Бросаю взгляд на телефонный блокнот на стене. Приглядываюсь. Там записка от неё. Про деньги…

Ох ты, Господи…

В груди ноет.

— Правда? — заглядывает мне в глаза.