Савва Сторожевский

Вклад старца Александра Мезенца в историю российского пения неоценим. Абсолютное знание крюкового пения, опыт певчего на клиросе (возможно, с самого детства), талант, умение каллиграфа, переписчика и справщика, изобретение (или участие в изобретении) им «признаков», колоссальная и мастерская работа по переводу крюкового пения «на речь» (с «раздельноречного» пения на «наречное»), создание им нового нотного шрифта, который лег в основу российского нотопечатания (увы, не осуществленного при его жизни), наконец, написание им уникальной крюковой азбуки с предисловием («Извещения о согласнейших пометах, во кратце изложенных… требующим учитися пения») — выдвигают его в ряды выдающихся деятелей своей эпохи. Можно с уверенностью утверждать необходимость привлечения его имени в учебники по теории музыки для нынешних современных музыкальных школ России с кратким изложением истории древнерусской нотации и знаменного пения.

История комиссий, которые создавались в XVII веке при царе Алексее Михайловиче и патриархе Никоне для исправления древних нот и подготовки нотопечатания на Руси, одну из которых возглавлял старец А. Мезенец, дает возможность сделать важнейший вывод. Данные комиссии работали не столько для того, чтобы утвердить и увековечить в печати знаменное пение и крюковую нотацию, а скорее даже для того, чтобы убедиться окончательно — нужно это делать или нет. Россия стояла на перепутье в сфере развития церковного пения. И в данном контексте можно сказать, что роль старца Александра Мезенца была по-своему уникальна: его можно считать не столько столпом старой, уже отживающей свое время певческой традиции, сколько мудрым знатоком традиции новой! Таким образом, «отрицательный» итог работы старца и комиссий (решение не печатать старое знаменное пение, даже исправленное «на речь») сыграл в некотором роде и «положительную» роль. Бурный расцвет церковного пения в новой нотации и в многоголосии в последующие столетия только подтверждает эту мысль.

Возвращение же имени Мезенца в широкий обиход могло бы привлечь еще большее внимание всех, кого интересуют стены древней обители Саввы Сторожевского, где провел он самые важные в своей жизни дни…

Странная благодарность Петра Великого Гипотеза 19

Радея о народе, он тратил людские средства и жизни безрасчетно.

В. О. Ключевский

Много легенд появлялось со временем вокруг имени преподобного Саввы Сторожевского. Некоторые имели историческую основу. Другие — трудно подтвердить документально. Однако в настоящее время даже древнейшие мифы нашей цивилизации иногда подтверждаются находками ученых-архивистов или полевых археологов.

Одна из таких примечательных историй связана с именем императора Петра I. Проверить ее подлинность совершенно невозможно, и подобных «былей» о Петре предостаточно. Но все же необходимо рассказать то, что уже… просто нельзя не рассказать по причине самого существования этой истории. Она повествует об эпизоде из знаменитой Северной войны — 1709 года, когда Россия столкнулась со Швецией в схватке за выход к Балтийскому морю, за «окно в Европу». Тогда главнейшим событием стала грандиозная Полтавская битва с армией шведского короля Карла. Победитель этого сражения фактически становился победителем всей войны. На карту было поставлено всё.

Легенда как раз и гласит: перед битвой царь Петр I приехал помолиться в Звенигородскую обитель перед мощами старца Саввы. Ведь он и раньше, еще в детстве, бывал в этом монастыре. Говорят, император решил, что если получит благословение, то начнет сражение под Полтавой, а нет — пусть пока шведы останутся в силе. Настоятель благословил царя небольшой медной иконой с образом преподобного Саввы.

Этот образ и спас Петру жизнь во время сражения. Царь лично участвовал в штурме полтавских крепостных стен. По легенде, когда он вечером вернулся в свою палатку, кто-то указал ему на порванный карман на груди. Петр вытащил из этого кармана смятую медную иконку с ликом старца Саввы Сторожевского, разогнул ее — и на пол упала сплющенная шведская пуля. Передавали, будто он сказал: «Сегодня преподобный Савва спас мне жизнь».

В честь своего чудесного спасения и победы Петр I повелел перелить одну из пушек, участвовавших в сражении, на колокол и подарил его Саввину монастырю.

Известно, что Петр I делал многое наперекор Церкви. Но ведь именно он перед Полтавской битвой произнес такие слова: «Воины! Пришел тот час, который должен решить судьбу Отечества… А о Петре ведайте, что ему жизнь не дорога, только бы жила Россия, слава, благочестие и благосостояние ее!»

Разве эта легенда — не пример живого российского благочестия?