Однако вывод комиссии стал на первый взгляд совершенно неожиданным: «Ныне в нашем старороссийском знамени сим согласованным пометам сими известными литерами в печатном тиснении бытии невместно». Печатание крюковых нот так и не состоялось. Это говорит о еще более дальнозорком видении перспектив развития пения как самим Мезенцем, так и его сотрудниками.
Сегодня мы можем смело сказать, что и Саввино-Сторожевский монастырь в Звенигороде был одним из важнейших центров изучения крюкового пения в XVII веке. Он играл огромную роль в развитии певческого дела и в истории реформ знаменного распева. Это был «государев монастырь», здесь царь часто бывал, здесь происходили торжественные царские службы. Именно отсюда и происходил старец Александр Мезенец, а скорее всего он жил там гораздо большее время, чем ранее предполагалось.
Однако события, происходившие в монастыре, не всегда можно расценить однозначно. Известно, что еще в 1648 году патриарх Иосиф порицал монахов Саввина монастыря за то, что они «поют по скору и не единогласно». При этом, по последним сведениям, в монастыре занимались наречным пением (переводом пения «на речь»), а также использовали «признаки» еще с конца 1640-х годов, то есть за 20 лет до окончательного утверждения этих важнейших моментов Второй комиссией Мезенца.
Будучи под пристальным вниманием царского и патриаршего ока, монастырь был в некотором роде центром всех событий вокруг певческих реформ, местом, где, по всей видимости, сталкивались мнения, существовали разные направления. Небезынтересно, что один из «боголюбцев» (противников Никона) Лазарь — протопоп Романово-Борисоглебского собора — долгое время скрывался не где-нибудь на Севере, в отдалении, а у игумена Никанора в монастыре Саввы Сторожевского, то есть под самым боком у царя и патриарха. Хотя все-таки позже был найден и сослан в Сибирь, что описывает сам протопоп Аввакум.
Эта разнообразная роль монастыря показывала все противоречия времени, братия то поощрялась, то подвергалась критике. Но именно здесь вырастали известные кадры. Именно отсюда и мог появиться такой выдающийся деятель, как А. Мезенец.
Настало время поговорить о некоторых загадках биографии А. Мезенца и гипотезах по их разгадке.
Его полное имя — Александр Иванович Стремоухов (Мезенец), биография нам почти совсем неизвестна. Происхождение Мезенца можно определить по его собственноручной рукописи, подаренной им самим одному из сподвижников, с мини-автобиографией:
Разберем этот текст.
Здесь всё понятно — речь идет о работе в комиссии, где Мезенец «властен», то есть один из главных, а также упоминается, что он уже является монахом (очевидно, Саввино-Сторожевского монастыря).
Слова «прежде бывша Новгородца» напоминают о том, что не сам Мезенец происходил из города Новгорода-Северского, а именно его отец. Украинское происхождение Мезенца обычно определяется по этим последним двум строкам. Однако при внимательном чтении видно, что всё это скорее относится к его отцу, который «прежде» там жил, а затем мог переехать в Москву или Звенигород, где и родился затем отрок Александр. Возникают вопросы: так откуда же сам Мезенец? Можно ли утверждать, что он жил в самом Новгороде-Северском, что он по происхождению «севрюк» — так тогда называли выходцев из Северской земли?
Однако текст говорит немного о другом.
Неожиданное слово — «руководительство» — вызывает желание разобраться в сути фразы. По словарю древнерусского языка Срезневского «руководительство» означает «наставничество». Словарь Даля подтверждает такую интерпретацию: управлять, советовать, указывать, наблюдать, наставлять в чем, в деле, в труде, в работе, следовать чьему указанию, принять за правило, за наставление. Кто же «руководительствовал» Мезенцем?
Читаем дальше.