Савва Мамонтов

Воспоминания эти написаны Станиславским в мае 1918 года. Позднее, когда Станиславский писал свои широко известные мемуары «Моя жизнь в искусстве», в главе «Конкурент» он более аналитически рассказывает о Мамонтовском кружке, о самодеятельных спектаклях, в частности противопоставляя их тем спектаклям, которые ставились в созданном им, Станиславским, Алексеевском кружке. «Эти прославившиеся спектакли, — пишет он о мамонтовских постановках, — в полную противоположность нашему Алексеевскому домашнему кружку, ставились всегда наспех, в течение рождественской или масленичной недели, во время которых был перерыв в школьных занятиях детей». Далее дается картина, подобная той, с которой мы уже познакомились, но оканчивается рассказ анализом различий двух кружков: «В результате двухнедельной работы получался своеобразный спектакль, который восхищал и злил в одно и то же время. С одной стороны — чудесные декорации кисти лучших художников, отличный режиссерский замысел создавали новую эру в театральном искусстве и заставляли прислушиваться к себе лучшие театры Москвы. С другой стороны — на этом превосходном фоне показывались любители, не успевшие не только срепетировать, но даже выучить свои роли. Усиленная закулисная работа суфлера, беспомощные остановки и паузы оробевших артистов, тихие голоса которых не были слышны, какие-то конвульсии, вместо жестов, происходившие от застенчивости, полное отсутствие артистической техники делали спектакль несценичным, а самую пьесу, прекрасный замысел режиссера и чудесную внешнюю постановку — ненужными. Правда, иногда та или другая роль заблестит на минутку талантом, так как среди исполнителей бывали и настоящие артисты, и тогда вся сцена оживала на некоторое время, пока артист стоял на ней. Эти спектакли точно были созданы для того, чтобы доказать полную ненужность всей обстановки при отсутствии главного лица в театре — талантливого артиста. Я понял это именно на этих спектаклях и воочию увидел, что значит отсутствие законченности, срепетовки и общего ансамбля в нашем коллективном творчестве… Искусство — порядок, стройность… Мне важно, чтобы создания единого художника или художественного коллектива сцены были цельны и законченны, гармоничны и стройны, чтобы все участники и творцы спектакля подчинялись одной общей творческой цели. Странно, что сам Мамонтов — такой чуткий артист и художник — находил какую-то прелесть в самой небрежности и поспешности своей театральной работы. На этой почве мы постоянно спорили и ссорились с ним, на этой же почве создавалась известная конкуренция и антагонизм между его спектаклями и нашими. Это не мешало мне принимать участие в мамонтовских постановках, играть там роли, искренне восхищаться работой художников и режиссеров; но как актер я ничего, кроме горечи, не получал от этих спектаклей.

Тем не менее они сыграли большую роль в декорационном искусстве русского театра; они заинтересовали талантливых художников, и с этих пор на горизонте появились настоящие живописцы, которые постепенно стали вытеснять прежних декораторов, представлявших собою подобие простых маляров».

24 июня 1881 года в Абрамцеве была поставлена сочиненная Саввой Ивановичем комедия «Каморра». Сюжет ее очень прост, даже банален. Каморра — банда шарлатанов и люмпенов — устраивает (за мзду, конечно) семейное счастье двум влюбленным русским туристам, оказавшимся в Италии. Водевиль не обходится без намеков на императорскую оперу (Джиджи, член каморры, объясняется тетушке Ларисе Павловне в любви, притворившись испанцем.

«Джиджи. Очаровательная Лариса, я у ног твоих! Ты должна быть моей! Иначе лезвие это (показывает большой нож) пронзит мое сердце!

Лариса Павловна. Ух! Какой натуральный испанец! Я в какой-то опере в Москве точно такого видела… Ах, боже мой, да это целый роман! Нечего делать, идемте!» и т. д.).

Зимой 1881/82 года была поставлена «Снегурочка» Островского. Поставлена она была, как мы уже знаем, Виктором Михайловичем Васнецовым и настолько соответствовала характеру его дарования, что постановку эту можно считать не просто этапной, а как бы переходным звеном от любительских спектаклей к профессиональным. И ставили ее не на шутку серьезно. Исполнители были одеты не в специально сшитые, а в хранившиеся в абрамцевском музее подлинные национальные русские костюмы. Сам Васнецов играл Мороза, и играл замечательно…

Но у нас еще будет возможность и даже необходимость поговорить подробно о «Снегурочке», когда она — не как пьеса уже, а как опера — будет поставлена по эскизам того же Васнецова в профессиональном театре — Частной опере, которую предстоит в недалеком будущем организовать Савве Ивановичу.