Саврола

— Баррикаду? В самом деле? — спросил президент. — Пора принять меры, чтобы остановить их. Спокойной ночи, сэр, — добавил он, обращаясь к Савроле. — Мы встретимся завтра и закончим нашу дискуссию.

Но Саврола, держа револьвер в руке, сурово посмотрел на него и отпустил, ничего не ответив. Последовало зловещее молчание. Молчание, которое прерывалось лишь рыданиями Люсиль. Наконец, когда замерли шаги незваных гостей и закрылась наружная дверь, она заговорила:

— Я не могу оставаться здесь.

— Но вы не можете вернуться во дворец.

— Тогда что я должна делать?

Саврола на минуту задумался.

— Вам лучше остаться тут хоть какое-то время. Мой дом в вашем распоряжении, и вы будете находиться здесь одна. Я должен немедленно идти в мэрию, я уже опаздываю. К двенадцати часам все должно уже закончиться — критический момент приближается. Кроме того, Молара обязательно пришлет полицейских, а я должен выполнить некоторые безотлагательные обязанности. Возможно, я вернусь утром.

Трагедия потрясла их обоих. Горькое сожаление терзало душу Савролы. Ее жизнь была загублена — и он был причиной? Он не мог сказать, в какой мере он был виновен или невиновен. Но было очень грустно оттого, что ничего нельзя было изменить. И не имело значения, кто был виноват.

— До свидания, — сказал он, вставая. — Я должен идти, но мое сердце остается здесь. От меня теперь слишком много зависит — жизнь моих друзей, свобода страны.

И он ушел, чтобы совершить великое дело перед лицом всего мира, чтобы бороться за осуществление амбиций, которые играют главную роль в жизни мужчины, в то время как ей, женщине, жалкой и одинокой, оставалось только ждать.

И тогда внезапно начали звонить колокола, быстрые, судорожные удары стали слышны по всему городу. Раздались приглушенные звуки трубы и грохот отдаленной пушечной канонады. Волнение усиливалось. Бой барабана, который был сигналом сбора, послышался в конце улицы. Неясные крики и стоны раздавались повсюду. Наконец один мощный звук возвестил о неумолимом конце всех сомнений — та-та-та. Он напоминал хлопанье крышек множества деревянных ящиков — звук приближающихся выстрелов.

Революция началась.

Глава XVI. Ход восстания

Тем временем президент и два его помощника следовали через город. На улицах было много людей. Тут и там какие-то неясные фигуры собирались в группы. Предчувствия каких-то страшных событий становились все сильнее. Сам воздух казался тревожным и напряженным. Баррикада, которая сооружалась у дома Савролы, напомнила Моларе о том, что восстание было неизбежным. На расстоянии полумили от дворца другая баррикада преграждала путь. Три телеги остановились и пересекли улицу, и около 50 мужчин молча работали, стараясь укрепить ограждение. Некоторые тащили плоские булыжники. Другие несли из близлежащих домов матрасы и ящики, наполненные землей. Но они почти не обращали внимание на президента и его сопровождающих. Он поднял воротник и, опустив фетровую шляпу на лицо, вскарабкался через заграждение. То, что он видел, вселяло тревогу в его душу. Младший офицер в домашней одежде привлекал некоторые любопытные взгляды, но никто не пытался его остановить. Эти люди ждали сигнала.

В течение всего этого времени Молара не сказал ни слова. С приближением опасности он старался изо всех сил сохранить спокойствие. Ведь он должен был ясно мыслить, чтобы встретить ее. Но, несмотря на его силу воли, ненависть к Савроле полностью овладела его чувствами, исключив все остальное. Когда он добрался до дворца, восстание уже охватило весь город. Посыльные сменяли один другого и сообщали зловещие новости. Некоторые полки отказывались стрелять в народ. Другие братались с ними. Повсюду возводились баррикады, и подходы к дворцу были заблокированы со всех сторон. Лидеры революции собрались в здании мэрии. На улицах были развешаны объявления о назначении временного правительства. Офицеры из различных уголков города поспешили к дворцу. Некоторые были ранены, другие находились в смятении. Среди них был Сорренто, который сообщил ужасные новости о том, что батарея артиллерии передала оружие повстанцам. К половине четвертого стало ясно из докладов, полученных в телеграмме и через посыльного, что основная часть города перешла в руки революционеров после очень незначительной борьбы.

Президент принял это известие с невозмутимостью, что свидетельствовало о силе и твердости его характера. В действительности на него воздействовало мощное возбуждающее средство. За пределами баррикад, вокруг которых сосредоточились повстанцы, были мэрия и Саврола. Лицо и фигура врага стояли перед глазами президента. Все остальное, казалось, не имело значения. Однако в попытке преодолеть ошеломляющую чрезвычайную ситуацию он нашел выход охватившей его ярости, спасение от обрушившегося на него горя. Да, он стремился подавить восстание, но больше всего на свете он жаждал убить Савролу.

— Мы должны ждать до рассвета, — сказал он.

— И что же тогда, сэр? — спросил министр обороны.

— Тогда мы направимся к зданию мэрии и арестуем зачинщиков этих беспорядков.