Савитри

Совсем иную, чем у того несовершенного творения земного,

И в этом мире или в более божественном надеемся

950. Отвоевать у терпеливой небесной стражи всё то,

Что упустили мы из-за забывчивости нашего ума,

Естественного счастья собственного существа,

Восторга сердца нашего, который мы получили в обмен на горе,

Телесной дрожи, которую мы выменяли за простую боль,

955. Блаженства, к которому стремится наша смертная природа,

Как незаметный мотылек стремится к полыхающему свету.

Жизнь наша — марш к победе, никогда нами не выигранной.

Эта волна подъема существа, желающего наслажденья,

Это смятение острое неудовлетворенных сил,

960. Эти далекие массивы вперед стремящихся надежд вздымают взгляд

Обожествляющий, к той синей Пустоте, которую зовут все небом,

Взыскуя Длань златую, которая не приходила никогда,

Ища пришествие её, которого творенья все так ждут, -

Тот Вечности прекрасный Лик,

965. Который обещает появиться на дорогах Времени.

Ведь, всё ещё самим себе мы говорим, вновь разжигая веру:

«Конечно же, однажды Он придет, откликнувшись на наш призыв,

Однажды нашу жизнь создаст Он заново

И скажет нам магический рецепт покоя,

970. И в совершенство приведет систему всяких дел.

Однажды низойдет Он в нашу жизнь, на землю,

Передавая нам в руки таинство дорог извечных,

В мир низойдет, взывающий о помощи к нему,

И принесет ту истину, что сделает свободным дух,

975. И радость, которая является крещением души,

И силу, что является Любви руками распростертыми.

Однажды снимет Он свою вуаль, которая скрывает красоту, внушающую ужас,

На бьющееся сердце мира восторг опустит

И обнажит своё таинственное тело света и блаженства».

980. Сейчас же мы стремимся достичь неведомой нам цели:

Нет завершения рождения и поиска,

Нет завершения для умирания очередного и возвращения в мир этот;

Та жизнь, которая осуществляет свою цель, просит о цели более высокой,

Та жизнь, которая теряет силу и умирает, должна жить снова;

985. Она не может прекратиться, пока однажды не найдет себя.

Всё то, ради чего создали жизнь и смерть, должно быть сделано.

Но кто нам скажет, что после этой жизни существует отдых?

Быть может, покой и действие неотличимы

В груди непостижимой высочайшего блаженства Бога.

990. В высоком состоянии, в котором неведенья не существует,

Движенье каждое является волной покоя и блаженства,

Упокоением творческой недвижной силы Бога,

Деянием некой ряби в Бесконечьи,

Рождением телодвиженья Вечности.

995. Преображенья солнце однажды может воссиять,

А Ночь может раскрыть свое ядро таинственного света;

При этом парадокс стиранья и пораженья самого себя

Имеет право превратиться в самоизлучающее таинство,

Полиритмия — в радостное чудо.

1000. Тогда Бог мог бы стать здесь зримым и облик обрести;

Открылась бы и идентичность духа,

И Жизнь явила бы свой истинный бессмертный лик.

Ну, а сейчас Её судьба — бессрочный труд:

В повторной дроби всех его событий

1005. Рождение и смерть являются безостановочными точками повтора;

По-прежнему, вопроса знак стоит в конце любой законченной страницы

Каждого тома Её истории борьбы.

Хромое Да, как прежде, сквозь эпохи путешествует,

Сопровождаемое вечным Нет.

1010. Всё кажется напрасным, однако бесконечность эта является игрой.

Бесстрастно вертится катящееся вечно Колесо,

Жизнь не имеет результата, смерть не несет освобожденья.

Людское существо живет как узник самого себя,

Храня в себе своё напрасное бессмертие;

1015. И в прекращении — единственном его высвобождении — ему отказано.

Богов ошибка создала этот мир.

Иль безразличный Вечный выжидает Время.

Конец Песни шестой

Песнь седьмая НИСХОЖДЕНИЕ В НОЧЬ

Чтоб лучше познавать мир окружающий, невозмутимым сделал

Ашвапати свой разум и от привычек жизненных освободил,

А сердце отделил от слепоты и боли, от уз невежества и власти слез

И стал искать серьезную причину несостоятельности мира этого.

5. От лика зримого Природы он отвернулся,

И взор свой устремил в Простор незримый,

В огромное неведомое Бесконечье,

Которое спит безмятежно за суетою мира сущего

И в шири своей всевечной несет ту самую вселенную,

10. В которой наши жизни являются лишь рябью существа Его.

Там все миры построены Его дыханием несознательным,

Материя и Разум — Его обличья или Его силы,

А мысли те, что пробуждаются у нас, — продукт Его видений.

Разорван был покров, скрывающий глубины сокровенные Природы,

15. Источник стойкой боли мира увидел Ашвапати,

Вход в яму черную Неведенья;

Хранимое в основах жизни зло

Подняло голову свою и посмотрело в его глаза.

На мрачной насыпи, где умирает личное Пространство,

20. Следя с застывшей кромки за всем, что существует,

Проснувшееся темное Незнание, взирая с удивлением

Пустыми, широко открытыми глазами на Время и Обличье,

Уставилось на эти изобретения живого Вакуума

И Бездну, откуда возродились начала наши.

25. А позади Неё возникла серая резная маска Ночи, которая

Всенепременно наблюдает за рождением всего, что в мире сотворено.

Могущество сокрытое, что ощущает собственную силу,

Туманное и тайное Присутствие повсюду,

Упрямая Судьба, что угрожает всем созданиям,

30. И Смерть, которую считают Жизни темным семенем,