Только после этого с агентом «Сатурна» «Меньшиковым» — капитаном Раевским встретились начальник ГУКР Смерш НКО СССР генерал-лейтенант Виктор Семенович Абакумов и начальник 3-го отдела Смерш (разработка агентов-парашютистов и организация радиоигр) полковник Георгий Валентинович Утехин, которого сменит в сентябре 1943 года полковник Владимир Яковлевич Барышников.
После этой встречи руководители отдела провели предварительный допрос, который в конце этого общения походил на доверительную беседу. Откровенный и подробный рассказ Козлова об обстоятельствах своего появления в Катынской, а в дальнейшем Борисовской разведывательной школе Абвера, о методах ее работы и результатах оперативно-следственных мероприятий укрепили доверие к нему военных контрразведчиков.
Этому способствовали и имевшиеся в руках у чекистов — сотрудников НКГБ СССР материалы о Борисовской разведшколе и ее агентуре, полученные в мае месяце 1943 года от ушедшего к партизанам руководителя паспортного бюро этого осиного гнезда, бывшего военнопленного красноармейца Дмитрия Захаровича Шинкаренко. Он передал чекистам через партизанскую бригаду «Разгром» целый альбом со 141 фотографиями и установочными данными на немецких агентов — курсантов Борисовской разведшколы Абвера, заброшенных в советский тыл, с указанием их настоящих фамилий и псевдонимов.
Утехин и Барышников решили, что Козлова вполне можно использовать в операции по внедрению как агента Смерша в Борисовскую разведшколу. Учитывая временные границы, поставленные Фурманом Раевскому для выполнения первого задания, нужно было торопиться с принятием окончательного решения.
На очередном совещании начальник ГУКР Смерш НКО СССР В. С. Абакумов согласился с идеей руководителей 3-го отдела, которым были переданы материалы на «Меньшикова», и потребовал:
— Не тяните время. Прошу срочно составить план использования нашего агента по внедрению в АК-103, и в намеченный срок после «выполнения» задания немецкой разведки вывести его через линию фронта к противнику. Времени у нас осталось маловато, поэтому поспешайте, но не торопитесь безрассудно, чтоб не наломать дров. Затяжка времени работает против нас.
Сотрудники отдела сначала для проверки организовали поездку Козлова в Малаховку на встречу с немецким разведчиком «Ароматовым» (Гурским Георгием Алексеевичем), которому по заданию абверовцев он должен был передать посылку из разведцентра.
«Меньшикова» в Малаховку сопровождал и прикрывал оперативный работник в звании майора, и не на всякий случай — это была оперативная необходимость.
Они быстро «нашли» улицу и дом, в котором проживал «немецкий агент». Майор остался наблюдать за действиями своего подопечного. «Меньшиков» постучал в дверь. Ее открыл «Ароматов».
— Я от доктора Брониковского, — отрекомендовался Козлов.
— Ароматов. Ждал вас, очень ждал, — потирая руки и радуясь связнику, хозяин предложил стул.
— Вот вам полмиллиона рублей, батареи и все остальное, что вы просили, — почти шепотом произнес гость, словно боясь, что их разговор может кто-то подслушать.
— Ох, спасибо всем вам за заботу обо мне.
— Служба и больше ничего…
— Давай, дорогой, по рюмочке тяпнем, а?!
— Не могу — надо спешить, — ответил отказом «Меньшиков». Попрощавшись, удалился, чтобы встретится с майором…
Слово Козлову:
Надо отметить такую деталь: военные контрразведчики из ГУКР Смерш не сообщили Козлову, что «Ароматов» уже давно перевербован и действует под их контролем. Его плотно задействовали в радиоигре под кодовым названием «Борисов». Причем, во время общения и «Меньшиков», и «Ароматов» были уверены и даже убеждены, что каждый из них выполняет задание военных контрразведчиков и имеет дело с реальным немецким агентом.
Этим действием чекисты преследовали четыре цели: