Сатори (СИ)

В связи с чем произошли такие изменения никто не знал. Пользовались только слухами, а слухи были один невероятнее другого. Кто-то говорил, что вслед за новыми калахами прейдут и другие люди, а местных жителей аннулируют. Другие же утверждали, что слышали на самом верху у ханов о том, что людяки стали совсем плохими, мало араччи приносят и будто бы в этом виноваты именно мужчины. Из этого следовал вывод что мужчин из деревень либо совсем аннулируют или переведут к людякам, а женщин отдадут новым калахам. Много еще о чем трепались люди. Но все соглашались с тем, что лучшего ждать не стоит.

Тарам слушал все это недолго. Чувство общего беспокойства наслоилось у него на собственные тревоги. Если бы все это происходило в одной деревни еще можно было в чем-то себя успокоить. Но происходило явно что-то большее, на весь улус, что-то более масштабное и не предвещавшее добра. В такой ситуации медлить не стоило и Тарам недолго думая кинулся в ханаат. Только там он мог узнать что-то определенное.

По-хорошему в ханаат и надо было идти с самого начала, но Тарам ужас как не хотел этого делать. Многое бы он отдал лишь бы никогда там не появляться. Но поскольку он являлся старостой деревни ходить туда хотя бы раз в год он был обязан.

В ханаате несли службу ханы - руководители окрестных земель. Ох и злые были люди. За недостачу араччи или слишком большой мор людяков били нещадно, некоторые и не выдерживали, кончались прямо тут же. Таких несчастных вытаскивали и тут же за ханаатом выбрасывали на улицу где они и лежали синие и взбухшие пока собаки крысы, и другие твари не оставляли от них и следа.

Никакого желания не было у Тарама идти в ханаат, но делать было нечего. Там принимались все решения по деревням и судьбам людей. Решение о замене калахов исходило именно оттуда, там и надо было искать ответы на свои вопросы.

Ханаат был единственным каменным строением в городище. Это было огромное здание из белого камня с резными колоннами вокруг. Вход в ханаат находился в торце здания на огромном крыльце. Вход охраняли калахи одетые в золотые доспехи. Несмотря на то что в городище было грязно, здесь держали порядок. Специальные люди в серых балахонах до пят ходили с большими ведрами и постоянно намывали полы. Зазевавшийся простолюдин, решивший посетить ханаат по своим делам и предварительно не отряхнувший ног мог и получить грязной тряпкой по голове или бичом калахов-охранников по спине.

Тарам долго мялся неподалеку от крыльца. Его терзал животный страх. Он не мог себя заставить идти к своему хану. Вдруг хан затаил на него какую злобу? Не миновать тогда было лютой смерти. Спасти мог только сверток араччи бережно хранимый за пазухой. Это всегда выручало Тарама.

Собравшись с духом Тарам отправился к хану. Пришлось долго кланяться и рассказывать кто он, откуда и что ему надо. Его долго держали в дверях, заставляли вытирать ноги и обтрясать одежды от дорожной пыли, а потом все же допустили до распорядителя, отвечающего за дозволение просителям пройти к тому или иному хану. Дело в том, что в ханаате находилось много ханов, их улус был богат деревнями и что бы управиться со всем этим хозяйством было назначено несколько ханов.

Подойдя к распорядителю Тарам замер в почтенном поклоне на полусогнутых ногах. Стоять так было не удобно в его возрасте, но по-другому было нельзя.

Распорядитель худощавый молодой человек с брезгливым лицом облаченный в яркий цветастый плащ до полу сидел за своим столом с отрешенным видом и абсолютно не замечал просителя. Он что-то сосредоточено искал у себя в носу, а потом долго рассматривал найденное.

Длилось это довольно долго у Тарама уже начали затекать ноги. Но сказать что-то первым он не имел права, здесь он вообще не мог говорить первым. Наконец, когда Тарам уже думал, что вот-вот упадет распорядитель изволил обратить на него внимание:

- Кто такой? Чего тебе тут надо?

Тарам чуть разогнул ноги, но остался стоять в поклоне.

- Тарам я ваше благородие, староста сто второй деревни, надобно мне к хану Ясноокому.

Распорядитель скривил лицо.

- А по какой надобности ты, гниль, решил хана отвлекать?

- Бакшиш у меня для хана Ясноокого, ваше благородие.

Выражение лица распорядителя резко поменялось. В глазах появился нескрываемый интерес. Распорядитель хоть и занимал высокую должность, но был из обычного сословия, такой же деревенский, как и Тарам, только в детстве отобранный у родителей и отправленный в услужение к ханам. Ничто человеческое не было ему чуждо. Он даже вперед подался, надеясь что-нибудь рассмотреть.

- Бакшиш говоришь? А что там у тебя?

- То одному хану известно, ваше благородие. - Тарам хоть и оставался в поклоне, а про себя даже улыбнулся своей ловкости. Не получится у распорядителя отобрать сверток с араччи, если об этом узнает хан то несдобровать тогда распорядителю.

Лицо распорядителя на мгновение перекосилось от ярости. Впрочем, он не стал утруждать себя злобой к какому-то червяку. Тут же голос его стал прежний, ленивый.

- Ну как знаешь, вошь.

Распорядитель встал из-за стола, закатил глаза и бесцветным голосом забубнил: