Сатисфакция

Она излагала все это на вполне приличном английском и в конце четко обозначила свою позицию по отношению к тем двум джентльменам, которые определяют в настоящее время степень того ужаса, в котором пребывают жители территорий неспокойного региона. Они – бандиты-убийцы, но заменить их некем, поэтому с ними надо вести переговоры. Она пообещала осуществлять перевод таким образом, чтобы нам было известно то, что эти двое говорят на самом деле, а не только то, что ей велено доносить до нас.

Мы, со своей стороны, были подготовлены к пониманию той обстановки, в которой находилась значительная территория, граничащая с Танзанией. То, что нам оказывали помощь спецподразделения нескольких соседних стран, говорило о серьезных возможностях этих группировок дестабилизировать положение не только на своих территориях, но и во всей Восточной Африке. Все помнили, что происходило в Руанде и как сегодня возможный военный переворот в Бурунди способен накалить обстановку в соседнем Конго.

После нескольких часов полного хода по спокойному в этот час океану яхта пришвартовалась у небольшого частного причала живописного островка Нянджа, входящего в полуавтономный танзанийский Занзибар. На этой нейтральной территории нас ждали двое предводителей враждующих кланов с многочисленной свитой, представлявшей из себя весьма грозную силу. Пока наши помощники выгружали ящики с оружием и снаряжением на берег, мы с Адеолой и Дэниелом стояли у леера[1] и наблюдали за боевиками, суетящимися у пикапа, который они подогнали, чтобы забрать груз. Всего их было человек тридцать – все в милитари: половина в серо-коричневом, половина в черно-зеленом.

– Дэниел, я не напоминаю тебе Николаса Кейджа из «Оружейного барона»? Африканский берег, здоровенные черные бандюганы, характерные оружейные ящики, на подходе два вурдалака, и наша жизнь висит на волоске?..

Так, черно пошутив, я вдруг остро ощутил, какой силой стала обладать «Сатисфакция», какова степень ее вмешательства в экономику, политику и государство, если она может для прикрытия нескольких своих сотрудников привлечь флот США, дипломатов и войска нескольких стран. В общем, осталось спеть «Америка, Америка» и прослезиться.

Дэниел неуверенно улыбнулся на мою шутку: он наблюдал за тем, что к веселью не располагало. Я вглядывался в лица этих людей, в их движения – они были сдержанны, но в тоже время весьма выразительны. Нельзя было не заметить, как серо-коричневые смотрят в сторону черно-зеленых. Эти люди годами убивали своих противников – и солдат, и тех, кого они защищали. Годы чудовищных преступлений, превратившихся в повседневность. Что они испытывали в эти минуты, находясь в метрах друг от друга? Не знаю, насколько литературно это прозвучит, но я бы назвал то, что я увидел в их глазах, «усталой ненавистью». Именно так я это ощутил, наблюдая за ними с расстояния в пару десятков метров: усталая ненависть. Какими бы чудовищами ни были их боссы, в чутье им отказывать не приходится. Они понимали, что нельзя бесконечно держать людей в состоянии аффекта – а в другом состоянии творить то, что творили эти люди, невозможно. Звонок в «Сатисфакцию» был логическим продолжением их стремления удержаться в своем первенстве среди многочисленных противников.

На пристань въехали два «Хамви», отличающиеся такой же камуфляжной раскраской, как милитари бойцов. Из первого броневика вылез огромный человек двухметрового роста и весом не менее ста пятидесяти килограммов. Не управляют маленькие лысоватые наполеончики дикарями жестокой Африки. Человек был со всеми атрибутами власти в местном понимании: золотыми цепями, часами, перстнями, кобурой, на этот раз пустой. По договору, оружие на остров брать было запрещено. Но это вам не Европа, это вам-таки Черный континент со своими законами-внезаконами. У большинства под куртками что-то вполне красноречиво оттопыривалось.

– Итак, – сообщила Адеола, – перед вами животное по имени Султани Лугереро, а второй крупный мужчина, – (я бы навскидку сказал, что процент жира в этом представителе местной фауны больше, чем мышечная масса его врага), – Ринига Мутомбоку. Этот предпочитал африканский дресс-код. Цветастый кафтан окружал его впечатляющую фигуру, но не скрывал все тот – же пресловутый золотой набор украшений.

Рядом с ними двигались в нашу сторону типы поменьше. У одного из них были очки, у другого который сопровождал Султани, висел на руке пристегнутый цепочкой чемоданчик. Я поинтересовался у Адеолы, кто они, и она подтвердила мое предположение, что это советники вождей – вроде консильери. За Султани тенью следует человек с чемоданчиком в котором лежит миллион долларов. Такая у Султани причуда.

– Ты уверена, что тут нет полиглотов и никто не поймет, что ты будешь нам переводить? Вон тот очкарик советник бегемота в цветном балахоне, к примеру, вызывает у меня подозрение.

Адеола успокоила: