Саранча

— Правильно делаете, но все яйца, как говорится, передавить не представляется возможным, так как сколопендра откладывает до пятидесяти яиц ежегодно, а живёт она десять и более лет. К счастью не из всех яиц вылупляется сколопендра, им для этого нужна, как ни странно, вода. Да, друзья мои, вода. Если мало воды, то они будут лежать в песке годами, а может и десятилетиями.

— А, что сейчас-то им воды хватает, наверное? — кричит один из степняков с задних рядов.

— Именно, друзья мои, именно. Более чем.

По рядам казаков прокатился ропот.

— И сколько же их там теперь в степи вашей? — интересуется кто-то из пластунов.

Старичок подумал, посмотрел по сторонам, словно считал в уме, словно прикидывал и произнёс:

— Миллионы, друзья мои, думаю, что в эти дожди их вылупятся миллионы.

Пластуны стали переговариваться, а степняки как онемели. В задних рядах стояла тишина. Видно степняки-то получше знали, о чем говорит старичок профессор.

Слово взял Баранов:

— Китайцы на допросах только и повторяют, что сколопендры идут.

От них и бегут китайцы во все стороны, в том числе и к нам.

Кое-что Акиму понятно не было, он поднял руку как в школе, и сразу его замети профессор:

— Да, друг мой.

— Ну, может и миллионы их вылупились, но это ж, вроде как, детёнышей миллионы.

— Абсолютно логичное замечание, только вот на это удивительное существо оно не распространяется. Всё дело в том, что при достаточном количестве еды, белая сколопендра достигает репродуктивных размеров за неделю. Дней за девять максимум, — старичок смотрел на Акима. — Не поняли?

— Нет, — признался Саблин.

— Ест она, не переставая, и растёт на глазах, — пояснил профессор, — а саранчи кругом море, в общем, она за неделю вырастает до своих естественных размеров. При этом уже может размножаться. Поэтому саранча со всей степи и спасается. Да и вся живность степная бежит.

Теперь Аким понимал. Теперь все всё понимали.

Глава 12

Встал подполковник, оглядел всех, взгляд усталый, брови сдвинуты.

— Товарищи казаки, обе разведгруппы за ночь на связь так и не вышли, думаю, что можно считать их пропавшими без вести. Ситуация не прояснилась, весь этот живой вал остановился в двадцати двух километрах на север от станицы. Коптеров у нас нет, чтобы точно проверить, что там. Но мы вышлем валу на встречу подвижную группу. Не для боя, для наблюдения. Судя по его вчерашней скорости, это расстояние он пройдёт за четыре часа. Ту колонну, что мы отправляли в станицу Нагаево, нам ждать тоже четыре часа. Они, вроде, уже добрались, грузятся. Детей и баб заберут и к нам. Так что может нам и не придётся со все этой мерзостью видеться. Если колонна из Нагаево подойдёт быстро, сядем на броню и уедем. А если нет, — он сделал паузу, ещё раз оглядывая казаков, — придётся её подождать. Бросить их мы не можем. Дорогу до южного перекрёстка придётся защищать. И дороги в станице тоже. Наши, слава Богу, все уехали, так что ждём только колонну из Нагаево.

Что ж, подождать, так подождать. Девяносто процентов войны — это ожидание. Теперь стало всё понятно. И как-то полегчало, это как перед боем, ждёшь-ждёшь, ждёшь-ждёшь, куришь без конца, ожидание нервы выматывает, не ясно, что будет. А как пули засвистели, как мина где-то хлопнула, и вроде рад, что ждать больше не нужно. Можно хоть что-то делать начинать.

Старичок исчез как-то незаметно, и пошло обычное дело, простое дело крепких мужчин.

Командиры и казаки заговорили о своём, о привычном.

— А я не понял, что, третья сотня, без брони осталась? — начал подполковник, разглядывая бумаги. — Третья сотня, Белько, что с вашими бронетранспортёрами?

— Один неисправен уже месяц как, у второго ось лопнула позавчера, ещё на одном ушла вторая разведгруппа, в моём распоряжении только один, — докладывал один из сотников.

— Ось лопнула?

— Так грязь в степи, коробки на износ работают, моторы в воде, проводка в воде.

— Ну, как обычно, — выражает недовольство подполковник.

— Насчёт неисправного БТРа, я писал рапорт, — оправдывается сотник.

— Принято, — всё ещё недовольно говорит подполковник, снова глядя в бумаги, — значит, тогда третья сотня станет на западе от станицы, высоты: шесть полсотни три, шесть полсотни три и пять. Фронтом на юг. Учтите, что вы будете флангом, последнюю свою броню держи с резервом наготове.

— Есть, — говорит сотник.

— Первая сотня, — продолжает подполковник, — у вас БТРы все в порядке, БМП[3] тоже.

— Так точно, — отвечает есаул Баранов. — У них всё в порядке.

— Значит, вы лучшие, ваша задача — перекрёсток, станете фронтом на юг. Имейте в виду, ни справа, ни слева никого не будет, вы авангард, дожидаетесь колонны, сразу вслед за ней снимаетесь. Задача — прикрывать перекресток.

— Есть, — говорит сотник, командир первой сотни.

— Так, вторая. Станете вдоль дороги от перекрёстка до станицы, на всю дорогу народа у тебя не хватит, поставишь опорные пункты, очаги с бронёй, и прикрывайте дорогу. С юга вас закроет первая сотня. Задача — контроль дороги. Вы смотрите за востоком, пропускайте колонну и снимаетесь за первой сотней следом. Вопросы?