Саранча

Жанна. Мама, ты меня слышала? Мама ты слышала меня?!?

Петровичка. Слышала, причем слышала не только я, но и все соседи, так ты кричишь!

Жанна. У меня нет соседей! Я могу кричать сколько угодно.

Петровичка. Да ты все время кричишь.

Жанна. Я кричу, когда ты меня нервируешь.

Петровичка. Вот я и сижу на кухне, чтобы тебя не нервировать.

Жанна. Ну, тогда должно быть я сошла с ума! Наверное, я действительно сошла с ума! Мама, а что ты только что сказала? Ты не помнишь, что ты только что сказала? Что сидишь на кухне, чтобы…

Старая дама прерывает ее. Как-то особенно сокрушенно отвечает.

Петровичка. Да. Я сказала.

Жанна. Так почему же ты теперь говоришь что-то другое? Почему, мама?

Жаннина мама молчит, и это еще больше нервирует Жанну.

Жанна. Мама, прошу тебя, не молчи, скажи что-нибудь.

Петровичка. Хорошо, детка, я ошиблась. Теперь я могу идти?

Жанна. Но мама!!! Прекрати строить из себя жертву!

Петровичка. Хорошо, прекратила. Можно идти?

Жанна. Ты это специально делаешь. Ты специально приехала сюда, чтобы меня мучить. Чтобы меня за что-то наказать. За что ты меня наказываешь, мама? За что? Что я сделала? В чем я виновата, мама?

Петровичка смотрит в пол. Ждет, чтобы у дочери прошел и этот приступ. А он никак не проходит.

Жанна. Я же не виновата, что ты одинока? Что ты старая и несчастная? Что ты не знаешь, что делать со своей жизнью?!?

Это для Жанниной мамы уже слишком. Если до сих пор она только разыгрывала из себя несчастную, то теперь она действительно себя такой чувствует.

Петровичка. Как тебе не стыдно.

Жанна наконец-то замолкает. Петровичка поворачивается и уходит на кухню Жанна вздыхает, закуривает новую сигарету. От нервного напряжения курить хочется уже всем зрителям. Жанна берет себя в руки.

Жанна. Мама! Мама, прости меня. Просто я разнервничалась. (Ответа нет.) Мама, ты на меня сердишься?

Петровичка(кричит, не появляясь). Нет.

В сущности, у матери и дочери вообще нет необходимости перекрикиваться, потому что это маленькая квартира, в которой можно совершенно нормально переговариваться из комнаты в комнату, не повышая голоса.

Жанна. Сейчас я соберусь и пойду. А ты располагайся, распакуй вещь. Можешь посмотреть телевизор.

Ответа нет.

Жанна. Слышишь?

Петровичка. Слышу.

Жанна делает еще несколько затяжек. Жадно, некрасиво. Потом вздыхает, берет телефон. Набирает новый номер. Ждет.

Жанна. Алло, Макс, это я. Я так и думала, что ты где-то в городе. Я тебе просто так звоню, узнать где ты, что делаешь, не пойти ли нам куда-нибудь выпить по рюмочке? Позвони мне, когда вернешься, повидаемся, поболтаем. Наверное у твоей бывшей жены есть право узнать новости — узнать, как твоя нынешняя жена, как твоя девушка… Наверняка ты снова завел какую-нибудь девчонку?… Так что позвони мне сегодня, когда вернешься. Да, тебе опять пришла сюда какая-то почта. И кто это тебе до сих пор пишет на этот адрес? (Жанна тянет время. Ей очень хотелось бы с ним поговорить.) Ну, звони, баай… Да, и еще знаешь, зачем тебе мобильный, раз ты никогда по нему не отвечаешь! (Кладет трубку. Телефон тут же звонит. Жанна снимает трубку после первого же звонка, она полна печальной надежды.) Алло? (Слушает, слушает, слушает. Потом разочарованно отвечает.) Вы ошиблись номером. (Жанна грустно кладет трубку. В дверях кухни стоит ее мама. Она полностью готова к выходу, и туфли, и брови, и плащ. В руках сумка, которую она крепко сжимает.) Ты куда собралась? (Жаннина мама молчит. Точнее, она всем своим видом дает понять, что не хочет говорить.) Мама, куда ты собралась?