Сапиенс , как вирус

— Ну, вот и ладушки, — расслабленно выдохнул он через минуту и, вслед за этим, разразился нецензурной бранью.

— Дружище ты чего? — крикнул Потёмкин.

— Я их тащил, упирался, как дед репку… а они? Исчезли, когда уже оказались наверху, — зашипел невидимый Анатолий. — Нет, чтобы минутой раньше, с трубы вернуться в свой зомбированный творческий мир.

— Ребята я сейчас, — крикнул удаляющийся голос и через несколько минут из тумана появился приближающийся силуэт.

— Трещина идет до самых домов! — пробормотал запыхавшийся молодой человек. — Метров триста в эту сторону — не меньше.

Махнув рукой вправо, он повернулся к Дмитрию и испуганно поинтересовался:

— А дальше, что будет?

— Думаю, будет еще хуже, — Потёмкин удрученно покачал головой.

— Мы едем, или сопли пускаем? — спокойно поинтересовался Вирусапиенс, высовываясь из машины. Казалось, окружающие природные катаклизмы его совсем не касаются.

— А этот, что здесь делает? — надвинулся недовольный Ванькин.

Он отошел от обрыва, но не перестал оглядываться в темную пропасть, словно чего-то ждал.

— Хочу взглянуть на вашего друга-хакера, — пояснил Вирусапиенс.

— Он говорят, на роль Бога метит.

* * *

Дмитрий постучал в перекошенную дверь: звонок не работал. Скрипнув ржавым железом, дверь медленно отворилась, и на пороге появился удивленный Жора.

— Что? Уже?

— Одиннадцать тридцать! — воскликнул Анатолий, догоняя Потёмкина, но вдруг резко обернулся к лестнице и удивленно спросил:

— Я прав Геракл?

— Минута в минуту, — подтвердил спешащий следом за ними Илья, согласно кивая.

Жора зевнул, посторонился, пропуская гостей в квартиру.

— А я уже спать собирался, — пробурчал хакер.

Потёмкин шагнул в черный склеп с обгоревшими стенами, оглядел привычное пепелище. Улыбнулся:

— Опять взорвались программаторы?

— Извержение вулкана, — хохотнул Илья, пиная ногою угольно-черные куски бывшей мебели.

— А на чем ты спишь? — поинтересовался он осматриваясь.

— Аа, это? — Жора повертел головой, в поисках волшебного места.

— Действительно, где? — удивился он.

За спиной заскрипели двери и, оглядываясь, Дмитрий обнаружил входящего в квартиру Вирусапиенса. Тот, не обращая внимания на царивший в квартире разгром, двинулся к окну, поверхность которого при его приближении заколыхалась и исчезла.

— Что это? — прошептал он. Перебираясь через сохранившийся подоконник, остановился перед стеклянной поверхностью.

Потёмкин подтолкнул замершего Вира, заслонившего проход в бескрайнее помещение.

Точнее это было не совсем помещение — это был другой мир, иное пространство. Стены и потолок, едва ощущались, теряясь где-то в бесконечной дали.

Воздух светился сотнями, миллионами, миллиардами огоньков, собирающихся в тяжелые шары, линзы, диски. Вращаясь, звездные скопления пересекались друг с другом, вырывали маленькие капли звёзд, разрушая их, превращая в светящуюся пыль. Рассыпающиеся полосами, газопылевые туманности величественно плыли в вышине, вспыхивая новыми светилами.

Рукотворная вселенная едва заметно вибрировала.

— Нет стабильности! — Голос возник одновременно в головах всех присутствующих.

— Самоуничтожается! — натужно прохрипел Бейрут.

Невероятное напряжение звучало в его голосе.

Дмитрий вскинул голову и увидел висевшее в вышине подрагивающее, человеческое тело.

Поначалу он подумал, что это Бейрут, но, присмотревшись, узнал соседа — Трофима. И тот был явно не в лучшем состоянии.

Раскинув руки в стороны, Добровик пылал огнём, рассыпая в разные стороны тонкие, светящиеся нити. Энергетические ручейки текли в направлении каждой из сотен миллиардов туманностей; протягивали свои русла к галактикам, питали звездные скопления.

Однако процесс поддержания жизни у нынешней модели мироздания внушал серьезные опасения.

Дмитрий чувствовал возрастающие колебания. Каждую секунду внутренняя вибрация гигантского кокона нарастала.

— Помоги! — рявкнул он, поворачиваясь к Вирусапиенсу, протянул руки в сторону висящего в светящейся сфере, выгнувшегося дугой мужчины.

Земля под ногами задрожала, где-то гулко загудело. Кажется там, где был выход из странного, нереального пространства — где находился реальный мир.

Дмитрий, презрев запреты, созданные им самим, бросился в сознание Трофима, на ходу осматриваясь, но вместо человеческих переживаний и привычных мыслеформ, натолкнулся на нечто громадное и абсолютно чужое.

Холодный взгляд коснулся непрошеного гостя, и тот вдруг почувствовал себя микроскопической клеткой бесконечно большого организма.

Дмитрию показалось, что сама Вселенная заглянула в его мысли. Миллиарды раскаленных игл впились в затылок, боль рванулась к вискам, в ушах загудел затягивающий водоворот.

Дезориентированный разум заметался в поисках привычных человеческих понятий. Пугаясь открывшейся перед ним картины, он чуть было не бросился назад.

То с чем столкнулся разум Потёмкина, показалось ему настолько чуждым, что он решил, что промахнулся и залез в голову к негуманоиду.