Сапиенс как вирус

Дмитрий дернулся вперед, но тело и в этот раз предало его. Он впервые видел девушку, но для того, чтобы понять, что она значит для атлета, не нужно было даже заглядывать в его мысли. Он знал, что сейчас произойдет. Ведь Илья скорее отдаст свою жизнь, чем позволит кому-то навредить его Настеньке.

– Не смей! – взорвался череп миллионами голосов. – Без тебя у них у всех не останется никакой надежды на будущее.

– А со мной? – Дмитрий чувствовал, что его индивидуальность, сталкиваясь с миллионом собственных отражений, теряется в толпе коллективного разума. Слишком много посторонних, но не чужих эмоций обрушилось на него сразу. Слишком много видений промелькнуло перед глазами. Через несколько мгновений он уже не мог различать, где его переживания, где привнесенные извне. «Разберутся сами», – неожиданно для себя решил он, успокаиваясь и опуская руки. Он должен был ненавидеть себя, но ничего не чувствовал.

Плывущий невысоко над землей туманный сгусток протянул к атлету светящиеся отростки.

– Ну, тварь, иди ко мне! – зарычал Илья, прыгая навстречу хищному облаку.

Закрываясь силовым полем, атлет засветился. Сбрасывая на лету мириады искр, он вдруг вырос в несколько раз. Светящийся силуэт напомнил былинного богатыря, за спиной которого спряталась белокурая девушка.

Темная бесформенная масса столкнулась с сияющим полем. Дымные щупальца стали медленно растекаться по энергетическому щиту. Фиолетовая мгла окружила броню, лишь голова богатыря еще виднелась над клубящейся поверхностью аморфа.

– Если не я, то кто же? – донеслось до Потемкина и, поворачиваясь, он обнаружил на выходе из подъезда набычившегося Анатолия. Наполненные решимостью глаза телохранителя внимательно следили за ходом поединка. Он напрягся в ожидании броска.

Защита Ванькина быстро истончилась, превратилась в тонкую едва заметную, светящуюся пленку, но и она быстро тускнела. А вместе с ней стало заметно, как истощается сопротивление Ильи. Он прикрыл глаза и из последних сил расправил плечи. Казалось, еще мгновение – и туманные щупальца коснутся его тела, сомнут его защиту. Пытаясь разорвать объятия аморфа, Ванькин зарычал.

Безумный крик атакующего Анатолия совпал с громким хлопком. Мрачное облако внезапно вспухло с одного боку, и опухоль прорвалась, открывая хищный зев, окруженный частоколом извивающихся отростков. Вбирая в себя мчавшееся навстречу тело телохранителя, фантастическая глотка захлопнулась.

Илья все еще пытался сопротивляться. Пространство вокруг него вспыхнуло, сворачиваясь в едва заметную дрожащую воронку. Видимо он попробовал исчезнуть, но не смог – для прыжка не хватило энергии.

– Кто же, если не я? – послышался голос Анатолия.

Сияющий телохранитель вынырнул из клубящегося мрака бок о бок с Ильей и тут же подключился к схватке. Яркая вспышка высветила перекошенное лицо богатыря, отразилась в расширенных зрачках Насти. Дмитрий понял, что задумали друзья. «Вполне может сработать», – услышал он спокойный голос ПервоДима.

Защита Ильи сошла на нет, вся энергия теперь уходила на расширение воронки. Та благодаря подпитке Анатолия увеличилась, превращаясь в большой искрящийся кокон, поглотивший людей вместе с аморфом.

– Илья! – закричала Настя.

Дмитрий попытался разглядеть девушку, но увидел только белую тень, скользнувшую к затухающему пятну света. Кокон растворился мгновенно, только волна горячего воздуха толкнула в грудь и покатилась дальше. Исчезли Ванькин с Анатолием, пропала Настя, остался только лежащий на дороге неподвижный мужик.

Вырывая кусок окружающего пространства, его друзья утащили за собой аморфа, чтобы появиться через несколько мгновений где-то далеко без защиты и сил на продолжение схватки. Ушла вслед за ними и беспомощная девушка, а Дмитрий стоял и смотрел перед собой. Смотрел и ничего не делал. В этот момент он люто ненавидел себя, презирал обладателей голосов, твердящих, что «он ничего не мог сделать», что «у него другая миссия», что «нужно думать о будущем», что «Вселенная зависит от него». Он ненавидел себя, ненавидел Демона, Вселенную с ее нечеловеческими законами и ПервоДима с его холодным прагматизмом. Он хотел убить свою вторую половину, и если бы знал, как это сделать, убил бы не раздумывая. Но время шло, а он все стоял и… ничего не делал.