Сапфиры Сиама

– До свидания, Анкана. Когда я вернусь, я представлю вас моим родственникам, что мне следовало сделать раньше. У них есть дочери вашего возраста, которые будут только рады вас развлечь.

– Это очень любезно с вашей стороны, милорд, – сказала Анкана, – и, разумеется, я в высшей степени благодарна.

Снова в ее голосе прозвучала насмешливая нотка, которая ему очень не нравилась и которую он находил немного дерзкой.

Казалось, она посмеивалась над ним, считая его очень глупым.

По дороге домой он сказал себе, что можно было ожидать, что дочь Кэлвина Брука не будет похожа на других. Но он не представлял себе, насколько она будет от всех отличаться. К его крайнему неудовольствию, она обращалась с ним так, словно он не был способен понять, что она пыталась ему сказать.

Маркиз знал, что на Востоке местные жители почти всех стран, где он побывал, верили, что могут общаться посредством одних лишь мыслей. Люди знали о происшедшем за триста миль, где это случилось, за недели и даже месяцы до того, как приходили официальные сообщения о чьей-то смерти.

Но это не значило, что не бывало и ошибок.

Он не сомневался, что Анкану, дочь англичан, какой бы она ни была необычной, не стоило поощрять в ее убеждении, что отец жив. Она всего лишь принимала желаемое за действительное.

– Впрочем, я скоро узнаю, права она или нет – как только окажусь в Бангкоке, – сказал он себе.

Сразу по возвращении в Вэйл-Хаус он начал приготовления к путешествию.

Он поручил своему секретарю послать дорогой букет орхидей леди Сибил и выразить сожаления по поводу своего отсутствия на ужине. Тут он внезапно понял, что спасен от ее жалоб и слез, которых ему было не избежать, останься он в Лондоне.

Нет худа без добра, подумал он.

Он выглядел очень элегантным, когда садился в экипаж, чтобы отправиться на вокзал. Он знал, что для него приготовлен отдельный вагон и его лакей уже выехал вперед с багажом.

Проезжая по Парк-Лейн, он испытывал такое чувство, будто его ожидает приключение. Мысль о смерти Кэлвина Брука должна была бы вызвать у него глубокую скорбь. Но несмотря на то, что он был убежден, что это все вздор, он невольно вспоминал уверенный голос Анканы, когда она говорила:

– Папа не умер. Он жив!

Глава 2

Как и было запланировано, в скором поезде на Фолкстоун маркиза ожидал отдельный вагон. За ланчем, приготовленным его личным поваром, он выпил полбутылки шампанского из собственной винокурни. Когда поезд вскоре после четырех часов подошел к вокзалу Фолкстоуна, маркиз был в отличном настроении.

С ним путешествовали прислуга и секретарь. Его с поклонами усадили в экипаж, который должен был доставить его в доки, секретарь ехал следом.

«Морской конек» выглядел великолепно и затмевал все остальные суда в гавани. На мачте развевался флаг Королевского яхт-клуба, наверху у трапа стоял капитан: секретарь известил его телеграммой, как только узнал о намерениях патрона отправиться в Сиам.

На борту маркиза приветствовали корабельным свистком, и он отметил, что капитан и экипаж были довольны перспективой длительного плавания. Мужчина предусмотрительно захватил с собой из Лондона несколько ящиков вина и большое количество провизии. Он сообщил капитану, что желает выйти в море немедленно, а затем, прежде чем подняться на мостик, отвел его на пассажирскую палубу для личного разговора.

– На самом деле, капитан, наш пункт назначения Бангкок, но я не хочу, чтобы мой маршрут стал известен прессе. Не сообщайте экипажу, куда мы направляемся, пока мы не покинем гавань.

– Уверяю вас, милорд, ваши намерения и в прошлом всегда хранились в тайне, – отвечал капитан. – Разумеется, все будет сделано в соответствии с вашими пожеланиями.

Он немного помолчал, прежде чем добавить:

– Я не стану извещать даже первого помощника о том, куда мы направляемся, пока мы не выйдем в море.

– Благодарю вас, – сказал маркиз. – Я присоединюсь к вам на мостике через несколько минут.

Он спустился вниз, чтобы убедиться, что некоторые изменения, о которых он распорядился после предыдущего плавания, были осуществлены.

В первый раз яхта ходила в Алжир. Маркиз тогда был в восторге от скорости, которую она могла развить, и тех удобств, какие обнаружил на борту.

Были, однако, некоторые детали, которые он хотел исправить, в том числе относительно спальных принадлежностей.

Его собственная каюта была, по его мнению, особенно хороша: отделанная в зеленых тонах, она казалась маркизу красивой в сочетании с морскими видами.

В каюте стояли книжные шкафы в дополнение к тем, которые находились в салоне. Имея большой опыт морских путешествий, он знал, как невыносимо долго находиться в открытом море без чтения. Поэтому он позаботился о том, чтобы у него на борту была хорошая библиотека. Он также распорядился, чтобы новые книги присылали не только в его лондонский особняк, но и на «Морской конек».