Сапфировое пламя

Ее магия была боевого типа, моя нет. Она полагалась на прямое нападение, в то время как я очаровываю и использую ухищрения, пока моя магия не закрепится. Если бы я застала ее врасплох, или если бы у меня было время и возможность нарисовать круг, у нас получилась бы совсем другая история. Я пригвоздила ее тупым давлением своей магии, но это все, что я могла сделать. Будь мы воинами, я была бы большим сильным бойцом, вбивающим свое лезвие в щит более умелого, более опытного противника. Она не сделала попытки парировать. Она знала, что если вступит со мной в ментальное противостояние, останется только одна из нас, а я была Превосходной с неизвестной силой. Она не стала рисковать. Вместо этого она засела за своим панцирем, как черепаха, и ждала своего часа.

Я начала напевать, направляя усики магии своим голосом, пытаясь обернуть их вокруг ментальной сферы ее защиты и проникнуть внутрь.

Клещи-скорпионы перегруппировались, готовясь к следующему нападению. Они кружили вокруг Лоуренса как водоворот. Челюсти мага призыва двигались, будто раскалывая невидимые грецкие орехи зубами. Его глаза выступали из черепа. Он расставил ноги. Мускулы на его плечах сжимались, заставляя рукава плаща елозить по рукам. Все в нем говорило о ярости.

Маги призыва не чувствовали боли, испытываемой призванными существами. Маги наподобие Лоуренса дотягиваются до тайной сферы, достают оттуда созданий и отправляют их выполнять свои приказы. Пиротехника Алессандро не причинила вреда Лоуренсу, но здорово его разозлила. Он выглядел так, словно не мог дождаться, чтобы оторвать Алессандро голову.

Это был тупик. Лоуренс не двинется, пока не будет знать, какое оружие наколдует Алессандро, а он, по какой-то причине, бездействовал. На границе зрения я его видела, его магия обматывала его, сияя оранжевым пламенем. Он следил и за Лоуренсом, и за псиоником, его руки были пусты, лицо предельно сконцентрировано.

Маленькие очаги боли вспыхнули в разных точках моего тела. Адреналин выветрился, и я истекала кровью из дюжины мест.

Я изобразила усмешку Виктории Тремейн.

— Если ты сбежишь сейчас, возможно, я не буду преследовать тебя до завтра.

— Мое имя Джослин Рэйк, дорогуша. Я не бегу и не преследую. И твои дешёвые трюки на мне не сработают.

— Ты только что преследовала меня по всему зданию.

Усилие, требующееся для того, чтобы удерживать ее, начало утомлять меня. Мне требовалась вся сила воли, чтобы удерживать ее там, где она была. Магия вытекала из меня непрерывным потоком. Я потратила много сил в «Кейстоун», и теперь черпала из резервов. Скоро они иссякнут. Я долго не выдержу, и если Лоуренс снова отпустит рой, со мной будет покончено.

Джослин усмехнулась.

— Ты талантливый любитель. А я профессионал. Если бы я проигрывала битвы, то не прожила так долго. Я убью тебя и буду дома вовремя, чтобы посмотреть «Распад» и выпить бокал вина перед сном.

— Ты не покинешь эту крышу. — Моя магия росла с каждым словом, но усики моей силы отскакивали от ее ментальных щитов, не причиняя вреда. Все близилось к концу, так или иначе.

Джослин обнажила зубы.

— Большие слова для маленькой девочки. Я все о тебе знаю. Ты была запасной, а теперь наследница. Ты не уберешь меня с пути, как сестру.

Что?

— Посмотри на себя. Ты так сильно хотела быть во главе, что переступила через собственную плоть и кровь. Должно быть, это сжигало тебя изнутри, что ты вынуждена была следовать за ней. Теперь она замужем, богата и так красива, а ты просто гадкий утёнок. — Джослин поцокала языком. — Печальная малышка. Не можешь соответствовать своей сестре ни в чем другом, поэтому решила стать главой своего печального маленького Дома, перепрыгнуть через нее, но теперь ты умрёшь здесь, а твоя сестра будет смеяться и смеяться…

Слова жгли. Она хотела, чтобы я направила на нее все свои силы. Я впустую потрачу всю магию на ее раковину, тогда она атакует Алессандро, а Лоуренс добьет нас. Я видела это в своем воображении, как я умираю, сворачиваясь калачиком, пока рой разрывает меня, Алессандро покидает здание, его глаза полны ярости.

— Хватит болтать, — выплюнул Лоуренс, его голос был низким и бесчеловечным. Рой искусно перестроился, чтобы быть лицом ко мне и Джослин. — Прикончим суку. Прикончим гаденыша. Жуки сожрут. Нам заплатят.

Он мог говорить. Он понимал слова.

— Тихо, Лоуренс, — сказала ему Джослин. — У тебя приказ.

— Пошло оно. Убить, съесть, уйти.

Лоуренс, человек с незамысловатыми удовольствиями.

— Она тебе приказывает? — спросил Алессандро у Лоуренса. — Она же старая и слабая.

Лоуренс перенес внимание на Алессандро, рой сместился в его сторону.

— Эй, Лоуренс, а давай так: убей ее, и пойдем, выпьем. Мы даже найдем каких-нибудь сбитых на дороге животных для твоих маленьких друзей.

— Лоуренс! — сорвалась Джослин.

— Да, Лоуренс, — насмехался Алессандро. — Будь хорошим мальчиком и слушайся мамочку.

Лоуренс открыл рот.

— Пошел ты, говнюк.

— Какое красноречие, — заметил Алессандро. — Поэзия у тебя в крови. Понятно, почему ты у нее на поводке.

Лоуренс зашипел на него.