Сапфировое пламя

Алессандро открыл ноутбук и вставил флешку. На экране появилась Сигурни.

Я скрестила руки на груди и прислонилась к стене возле окна. Если Алессандро меня когда-нибудь поцелует, я не захочу, чтобы он останавливался. Когда он пришел увидеться со мной в тот день, после испытаний, предлагая мне прокатиться, я так сильно хотела его, что пришлось приложить всю силу воли, чтобы не развернуть свои крылья и не заставить его любить меня. В тот момент было не важно, что это было бы не по-настоящему. Все, чего мне хотелось — быть им любимой.

Я так испугалась, что могу потерять контроль, что вызвала полицию и попросила их, заставить его уйти. Я сделала это, потому что моя магия могла забрать его свободу воли и привязать его ко мне. Я не хотела такой участи для него. Я хотела, чтобы у него была длинная, счастливая жизнь с тем, кого он выберет сам. Я хотела отпустить его.

Чем дольше я наблюдала за ним через «Инстаграм» все эти годы, тем менее счастливым он выглядел. Теперь я знала — Алессандро из «Инстаграма» был ширмой. Он создал фантазию и поддерживал ее перед миром, словно щит. Тот Алессандро, которого я видела перед собой, смотрящего в экран ноутбука с целеустремлённостью хищника, был настоящим. Это знание должно было освободить меня, но я хотела его ещё больше.

Ход моих мыслей прервал телефон. Оповещение из «Инстаграма», настроенное на аккаунт Алессандро. На экране моего телефона Алессандро занимался серфингом, вокруг него закручивалась кристально голубая волна. Его влажные волосы развевались вокруг лица. Мускулы бугрились по его телу под бронзовой кожей. Я посмотрела на тег и повернула телефон к нему.

— Мауи, серьезно?

— Хмм. Я сейчас на Гавайях. Видела его руку, когда он к ней потянулся? — он остановил запись прямо перед тем, как убийца Сигурни выключит компьютер.

— Видела. Мы улучшили качество. — Я не упомянула об этом раньше, потому что хотела знать, заметит ли он.

Он глянул на меня. Весь флирт из его глаз испарился. Они были чистыми и холодными. Он увидел свою цель.

Алессандро киллер. И если я позволю своему воображению разгуляться, оно утонет в представлении его пальцев, скользящих по моей коже, тепле его губ на моих губах, силе его рук, окружающих меня… Оно напридумывает несуществующие сценарии, где каким-то образом он влюбится в меня и оставит убийства, и мы будем жить долго и счастливо.

Я просто моральный банкрот.

Наверно, он прочитал что-то на моем лице, потому что в его глазах блеснуло веселье.

— Можно мне посмотреть улучшенную картинку? Или ты заставишь меня умолять?

— Второй файл тоже на флешке. Ты же знаешь, не обязательно играть со мной во флирт. Я сказала, что буду работать с тобой, значит буду.

Он улыбнулся мне. Это была не его ослепительная «холостяк года» ухмылка, это была простая быстрая улыбка.

— Я никогда не притворяюсь с тобой. Возможно, поддразниваю. Однозначно флиртую. Но не притворяюсь.

Я предпочла бы, чтобы он мне этого не говорил. Не помогает, Алессандро. Нисколечко.

— На пальцах когти, — сказал он.

— И суставы ненормально большие и странной формы. Если это обычный человек, он или она страдает от запущенного артрита. Неприемлемая черта для наемного убийцы.

Он нахмурился.

— Если бы это был артрит, он не смог бы открыть дверь. Нет, я думаю это дополнение к пальцам, чтобы уравновесить излишний вес и длину когтей.

— Да. Дистальные фаланги шире и длиннее. Вся рука, очевидно, сильнее.

Он отодвинулся от ноутбука.

— Искаженные не обладают магией по определению.

— И все же мы здесь. Выглядит так, словно у нее произошел обширный инсульт с кровоизлиянием. Это похоже на мага-палача?

— Мясника? Возможно, но они обычно атакуют сердце. Это гарантированное убийство. Добраться до мозга намного сложнее. Ты действительно должен знать, что собираешься делать.

Я покачала головой.

— Он не мог повлиять на сердце. Ему нужно было оставить ее дышащей, чтобы она могла умереть от отравления угарным газом.

Его пальцы печатали на клавиатуре. Появилась череда портретов, каждый на отдельной карточке, содержащей запись имени и силы. Привлекательное лицо Бенедикта смотрело на меня ледяными глазами. Карточка гласила: «Курт Вебер, Ратиоциссор, Превосходный».

Алессандро провел по тачпэду, и кольцо портретов повернулось, представляя нам следующее лицо, испанку за пятьдесят. «Альба Гонзалес, Телекинетик, Превосходная». Следующая карточка показала чернокожего мужчину лет двадцати пяти. «Кендрелл Купер, Аэрокинетик, Превосходный».

Сколько же Превосходных было в «Диатек»? Если бы они были Домом, они были бы несокрушимы.

Алессандро продолжал листать, лица двигались слишком быстро, чтобы их фиксировать. Он почти не смотрел на экран. Наверняка он их запомнил, и сейчас просматривал просто, чтобы убедиться.

Я насчитала восемнадцать карточек. Последняя гласила: «Заметный», значит, не все были Превосходными. И все же. Такое количество киллеров под одной крышей могли любому дать повод задуматься.

Наконец Алессандро выпрямился.

— В их реестре нет мясников.

— Насколько точны твои записи?

— Достаточно. — Он сжал челюсти.

— Может, его наняли недавно?

Алессандро покачал головой.