Сапфировое ожерелье

К домику от главной аллеи вела небольшая, полузаросшая тропинка. В последнее время Миртал редко бывал здесь, у него не было в этом нужды. Но сейчас это место было как никогда кстати. Он отпер замок на двери и вошел в лачугу. Не теряя времени, Миртал достал из белого шелкового платка ожерелье и аккуратно разложил его на плоской крышке сундука, который подвинул к окну так, чтобы ожерелье оказалось под прямыми лучами солнца. И тут же невольно закрыл глаза – так ярко сверкнули камни. Только бриллианты чистейшей воды могли давать такой резкий блеск. Обрамленные ими сапфиры были просто великолепны. Точность огранки, невероятная чистота и поразительный по своей красоте цвет камней просто завораживали. И чем дольше Миртал на них смотрел, тем прекраснее они казались. Только через некоторое время он смог взять себя в руки и приступить к тщательному осмотру камней.

На двух концах лежавшего полукругом ожерелья симметрично располагались круглые сапфиры, далее под ними овальные, затем трехгранные, и в каждой следующей паре количество граней и размер сапфиров увеличивались, пока не достигали самого нижнего, центрального камня – огромного двенадцатигранного сапфира с усеченными углами под которым, соединенный подвижной связкой, был еще один, поменьше, в форме капли. Все камни обрамлялись сверкающими разноцветными искрами бриллиантами. Цвет сапфиров был разным. Первые камни с концов были самыми светлыми васильковыми сапфирами, но по мере приближения к центральной части ожерелья цвет камней темнел, усиливая свою интенсивность. Двенадцатигранник в центре был темно-синего, почти черного цвета. Такой же была и подвеска под ним. Создавалось впечатление, что от краев к центру шла волна, всей мощью своей уходящая в каплю. Однако уникальность ожерелья на этом не заканчивалась. Связки между камнями были выполнены из витого белого золота; по форме они напоминали необычные, похожие на геометрические фигуры, цветки, ни один из которых не повторялся. Все это великолепие сияло, сверкало, переливалось, просто завораживая. Ожерелье вызывало непередаваемое чувство радости. Глядя на него, хотелось смеяться, веселиться, радоваться жизни. Причем дело было не только в камнях, совершенно уникальных. Ожерелье воспринималось как нечто целое, единое, красота которого была немыслима без любого, даже самого маленького камешка.

Миртал смотрел на него, не в силах оторвать взгляд. И тут он подумал о том, как будет рада Литина, когда увидит его. Он очень живо представил себе глаза жены, в которых будет светиться удивление, радость и бесконечная любовь. В это мгновение он как будто очнулся, наваждение прошло. Теперь он видел перед собой просто украшение, пусть очень искусно сделанную и дорогую, но всего лишь вещь, блестящую на солнце. Миртала удивила произошедшая в нем перемена, но еще более он был удивлен чувствам, вызванным ожерельем. Обычно он совершенно равнодушно относился к дорогим украшениям, считая их бесполезной тратой денег. Единственно на что они годились, так это на то, чтобы поднять настроение женщинам и убедить их в искренности чувств мужчин. Он не ожидал, что на него так подействует эта безделица. Но Миртал сумел преодолеть ее чары и начал делать то, ради чего пришел в свой домик – придирчиво рассматривать каждый камень, ощупывая, прочно ли он сидит в оправе, нет ли на нем царапин или трещин. Пока все было идеально. Однако, дойдя до третьей пары камней (а рассматривал он их парами, одновременно проверяя симметричность), Миртал внезапно почувствовал легкий приятный аромат. На какое-то время он оцепенел, а потом выскочил из лачуги в таком ужасе, как будто увидел приведение.

Миртал бросился к небольшому, но глубокому озерцу позади его дома, которое питал ручей, и бросился в воду. Он оставался под водой пока хватало дыхания, потом выплыл, судорожно дыша, и обессиленный выбрался на берег. К счастью, его странного поступка никто не заметил.

Для Миртала же ничего странного в нем не было. Он узнал аромат. Как было его не узнать, если однажды он чуть не лишился из-за него жизни! Это был аромат мокроцвета или сонного цветка, редкого растения, обвивающего стволы лиственных деревьев. Своим названием оно было обязано каплям влаги, которые все время собираются на белых с синими прожилками лепестках. Но это не вода, а особый нектар. При долгом контакте с кожей даже высохшего нектара у человека начинает учащенно биться сердце, и вскоре он теряет сознание. Сердце выдерживает где-то день такого бешеного ритма, а потом просто разрывается. Еще когда Миртал был подростком, лет двадцать назад, привлеченный приятным запахом, он по незнанию коснулся жидкого нектара. К счастью, взрослые заметили это и его сразу окунули в воду с головой, благо река оказалась совсем близко. Это был единственный известный способ предотвратить смерть от мокроцвета. Такой аромат и последовавшее за ним «купание» Миртал запомнил на всю жизнь.