Сапфировая Слеза

Я тут же подбежала к распахнутой двери, решив исправить оплошность служанок и радуясь небольшой отсрочке. Взгляд тут же упал в гостиную — одной из моих самых любимых комнат дома — с большим камином, диваном и парой кресел, обитых алой парчой, золотистым ковром на полу, парой больших канделябров и небольшой люстрой из свеч на потолке. Но, несмотря на роскошное убранство, гостиная была такой уютной и родной…

— Лириэла! — грозно раздалось из-за спины, вынуждая меня захлопнуть дверь и продолжить "путешествие" к лестнице на второй этаж.

Красивая, резная, с множеством украшений, порой даже из чистого золота, она казалась музейным экспонатом и стояла в доме, лишь подчеркивая статус богатой дворянской семьи. Я же просто терпеть ее не могла: уж слишком вычурная. Поэтому чуть ли не взлетела по ней, стремясь скорее преодолеть ненавистное место. Даже предстоящий разговор с отцом уже не пугал. Смирилась. Однажды это все равно бы произошло. Так почему бы не "отстреляться" сейчас?

Кабинет отца, редко используемый для приема высокопоставленных гостей (папа предпочитал вести переговоры в гостиной) находился прямо напротив лестницы и был довольно скромный, без вычурных и золотых украшений и "музейной" мебели: обычный письменный стол со светильником, пара мягких кресел, несколько заполненных книжных шкафов, широкое окно и большой семейный портрет на стене.

— Проходи, садись! — хмуро сказал папа, крепко прикрывая за нами дверь и кивая на кресло.

Я послушно примостилась на краешке сидения, робко посматривая на отца, тоже "упавшего" на свое законное место за столом и недовольно постукивая пальцами по столешнице.

— Может, объяснишь, что это значит? — он посмотрел на лук, который я судорожно прижимала к себе.

Молчала. Несколько секунд папа с интересом следил за мной — похоже, он уже почти не злился — и, наконец, не выдержав, продолжил:

— И давно ты… занимаешься эти делом?

— Шесть лет! — тихо ответила я, сжимаясь в комочек и зажмуриваясь.

— Сколько?! — изумленно переспросил он, вскочив на ноги и вытаращив глаза.

Я послушно повторила, а сама задумалась: что больше взбесило отца — сам факт "неприличных" увлечений для девушки или мое молчание и недоверие?

— И кто же внушил тебе заняться этим? — оправившись от изумления, спросил он.

— Ты, папа, ты! — печально улыбнулась я.

Эта история произошла, когда мне было десять лет. Мы с Рикки играли в саду, но он, отвлекшись от забав, пытался уговорить меня сходить в лес, куда нас в то время не пускали родители. Но я резко, даже грубо отказала, обидев брата. Рикки ушел в дом, а я через некоторое время, почувствовав вину, поспешила за ним, чтобы извиниться. Но я никак не могла найти брата. Ни в кухне, ни в гостиной, ни в спальне Рикки не было. Тогда решила, что он пошел на крышу — это всегда было его любимое место. Проходя мимо чуть приоткрытой двери кабинета отца, я услышала обеспокоенные голоса, заставившие меня остановиться.

— Миранда, это ужасно! В лесу снова нашли труп охотника! Ему не помогло ни копье, ни быстрота и ловкость! Я не знаю, кто или что убивает людей! Это не похоже ни на одно животное! — говорил отец.

— Возможно, в наших краях появилась нечисть? — предположила мама.

— Я не знаю, Миранда, но люди погибают. Я не могу запретить ходить в лес, ведь нам нужно добывать пищу, но не могу и подвергать людей такой опасности! Надо что-то делать! — устало ответил папа.

— Единственное оружие против этого существа — лук и стрелы. Только они смогли причинить нечисти вред. Нам надо ее подстрелить и рассмотреть поближе. Думаю, это многое бы прояснило! — вздохнула мама.

Я не могла больше слушать эти ужасы, поэтому ушла, забыв о Рикки и думая лишь о том существе. Безопасность, прежде всего безопасность! Так всегда говорит отец. Но как я могу обеспечить себе безопасность? Ответ пришел сам собой: надо научиться стрелять из лука.

Опасность миновала через несколько месяцев: убийства прекратились, но я никак не могла оторвать себя от нового увлечения. Занималась тайно: папа не принимал сочетание "женщина" и "оружие". Но совсем недавно мои занятия заметил Рикки, и в обмен на молчание, я обещала научить его стрелять из лука. А сегодня меня поймал отец…

Закончив свой незатейливый рассказ, я притихла под изучающим взглядом папы.

— Пообещай мне, что ты больше не возьмешь лук в руки! — тихо попросил он.

— Но почему? — огорченно взвыла я, прижимая оружие к себе. Как-никак, но я ожидала совсем иное решение…

— Потому что ты девушка! — не выдержал папа. — А то, чем ты так легкомысленно занялась, дело мужчин! Я могу понять Рикки, но не тебя!

— Ты так говоришь, будто это преступление! — тоже взорвалась я. — Скажи, что плохого в том, что я стреляю из лука и могу себя защитить?!

— Ты позоришь семью! — довольно спокойно ответил он. — Такое поведение не допустимо для почти шестнадцатилетней девушки!

— А я не хочу всю свою жизнь просидеть дома, как прислуга, которой нельзя выходить на улицу! — зло прищурилась. — Даже знаю, что ты сейчас скажешь! Что женщина должна заниматься хозяйством, да нянчить детей, не влезая в более важные дела! Так?