Сапфировая Слеза

Рикки восхищенно присвистнул, но замолчал, поймав недовольный взгляд отца.

Гретта улыбнулась ему, но все ее веселье исчезло, когда отец вновь заговорил:

— Итак, мой второй вопрос: где твои родители? И лучше тебе ответить честно!

Красотища просто! Я даже зашипела от ярости. Да как он посмел?! Как язык только повернулся?! Он же сам приказал их убить! Хоть это и было необходимой мерой, и я нисколько его не виню, но как можно задавать такие жесткие вопросы?!

Но Гретта оставалась спокойной. Ни один мускул не дрогнул на лице, когда она сказала:

— Они мертвы. Вот уж как пять лет.

Отец посмотрел на нее долгим взглядом, будто размышляя, верить или нет.

— Что ж, — наконец, произнес он. — Приношу свои соболезнования.

— А извинения? — настойчиво сказала Гретта.

— Извинения? — недоуменно переспросил отец.

У меня создается такое ощущение, что он даже не знал, кого приказывал убить… Странно…

— Да, извинения! — подтвердила девушка.

Отец нахмурился, что-то обдумывая. Но тут лицо его разгладилось, он понял.

— Хорошо! — сказал он. — Мне жаль, что пришлось так поступить, но другого выхода я не видел. И клянусь тебе, я не знал, кто убивал моих людей и кого я обрек на гибель… Извини, Гретта!

— Я не держу на вас зла. Так было нужно. И правильно. Они… стали совсем безумными… — Гретта запнулась.

Ее глаза наполнились слезами, но она смогла сдержать их, через силу улыбнувшись и прошептав:

— Но они были лучшими родителями! Я никогда их не забуду!

Я села рядом с ней и молча обняла, бросая недовольные взгляды на отца.

Некоторое время царила тишина. Папа явно придумывал новый вопрос, Рикки бездумно смотрел в лесную даль, борясь с раздирающим любопытством, а мама спокойно пила чай (хотя вряд ли она действительно была спокойна). Я же поглаживала спину Гретты, стараясь успокоить девушку.

— Ну, тише! Спокойно! Все хорошо! Все в порядке! — шептала я.

Наконец, Гретта полностью взяла себя в руки и отстранилась, благодарно улыбнувшись.

Я кивнула, улыбнувшись в ответ.

Тут снова заговорил папа:

— Гретта, я не желаю тебе зла, но ты должна понять, что если появишься на балу, то тут же угодишь на костер!

Девушка со вздохом опустила голову, признавая его правоту. Не понимаю. Зачем тогда было морочить голову мне и соглашаться поехать во дворец?

— Но я могу помочь. Черкну пару строк королю, и с тебя снимут все обвинения. Я дам слово, поручусь за тебя! — медленно произнес отец.

В первое мгновенье я обрадовалась. Но потом на меня напало подозрение. С чего такая доброта? Что отцу надо от Гретты? После последних событий я начала сомневаться в его альтруизме.

— Что вы хотите взамен? — спросила девушка, будто читая мои мысли.

Отец бросил быстрый взгляд на меня. Я нахмурилась. Совершенно ничего не понимаю!

— Обещание.

— Какое?

— Пообещай мне, что если Лире понадобиться защита, то ты защитишь ее даже ценой собственной жизни! — четко проговорил отец.

— Гретта, нет! Не надо! — прошептала я. Подобную клятву нельзя нарушить, да и я не могу позволить, чтобы за меня умирали!

Но девушка решила иначе…

— Хорошо! Я обещаю вам это! И если я нарушу свое слово, моя душа никогда не найдет покоя! Ни в жизни, ни после смерти! Да видят Боги!

Вот те раз, красота какая! Я бессильно опустила голову. Теперь чтобы не случилось Гретта обязана будет следовать за мной и охранять. И как бы мне не хотелось этого, но, увы, освободить от клятвы мог только тот, кто ее принял.

ГЛАВА 3

Жизнь — как коробка шоколадных конфет. Никогда не знаешь, что внутри.

Форрест Гамп.

Лириэла.

Утро для меня всегда было тяжелым временем. "Сова" для мозга костей, я просто ненавидела рано вставать, и родители, зная это, обычно будили свою "Соню-засоню" не раньше десяти часов.

Однако сегодня стук в дверь раздался до неприличия рано. Я закуталась в одеяло, пытаясь отгородиться от шума. Не удалось, увы. Перевернулась на спину, с трудом разлепляя глаза. Что всем от меня надо?

— Лириэла! Вставай! — донесся из-за двери до отвращения бодрый голос отца.

— Пап, ты время видел? — простонала в ответ я, еще пытаясь удержать сон. — Я спать хочу-у-у!

— Ну, подумаешь, семь утра! Теперь ты всегда так вставать будешь! — "обрадовал" меня он, заставив застонать.

Если папа сказал, что так будет, значит так и будет. Проверено на собственном опыте: протестовать бесполезно. Этим я и пошла в отца: коль в голову что-то втемяшится — и кувалдой не вышибешь!

— Поднимайся, тебе говорят! Десять минут на сборы и жду на заднем дворе, — припечатал папа и, из коридора донеслись едва слышные шаги. Ушел?