Сапфировая книга

— Прекрати!

— И не стоит равнять других по себе, — продолжил Гидеон. В мигающем свете лампы его глаза стали еще темнее, и я внезапно ощутила страх. — Может, ключ просто лежит у тебя в кармане. Дай сюда! — Он протянул руку.

— Черт побери, у меня нет никакого ключа!

Гидеон медленно приближался ко мне.

— На твоем месте я бы отдал его добровольно. Но, как я уже сказал, не стоит равнять других по себе.

В этот момент лампочка испустила дух.

Гидеон стоял передо мной, фонарик освещал стену. Кроме этого маленького пятна, в комнате было абсолютно темно.

— Итак?

— Не подходи ближе, — сказала я.

Я сделала несколько шагов назад, пока не уперлась спиной в стену. Еще позавчера мне хотелось, чтобы он был как можно ближе. Но сейчас мне казалось, что я нахожусь в комнате с кем-то совершенно чужим. Внезапно меня охватил гнев.

— Что с тобой происходит? — накинулась я на него. — Я тебе ничего не сделала! Я не могу понять, как ты можешь в один день меня целовать, а в другой — ненавидеть. Почему?!

Слезы хлынули так быстро, что я не сумела их удержать, они так и текли по щекам. Хорошо, что в темноте их нельзя было разглядеть.

— Может быть, потому, что мне не нравится, когда мне лгут? — Несмотря на мое предупреждение Гидеон подошел еще ближе, и мне уже некуда было отходить. — Особенно, если это делают девушки, которые в один день бросаются мне на шею, а на следующий день — поручают избить меня.

— Что ты такое говоришь?

— Я тебя видел, Гвендолин.

— Что?! Где ты меня видел?

— Во время моего прыжка вчера утром. У меня было небольшое задание, но я успел пройти всего пару метров, когда ты появилась у меня на пути — как фата моргана. Ты посмотрела на меня и улыбнулась, как будто радуясь нашей встрече. Потом повернулась и исчезла за поворотом.

— Когда это всё происходило? — Я была настолько сбита с толку, что даже перестала плакать на пару секунд.

Гидеон проигнорировал мой вопрос.

— Когда я через секунду оказался на этом повороте, то получил удар по голове и, к сожалению, не был в состоянии выяснить, в чем дело.

— Это я… эту рану нанесла тебе я? — Слезы снова потекли у меня по щекам.

— Нет, — сказал Гидеон. — Не думаю. У тебя ничего не было в руках, когда я тебя увидел, кроме того, я сомневаюсь, что ты можешь ударить так сильно. Нет, ты только заманила меня за угол, где меня уже кто-то ждал.

Исключено. Абсолютно исключено.

— Я бы никогда так не поступила. — Мне еле-еле удалось выдавить из себя более-менее отчетливо эти слова. — Никогда!

— Я тоже был несколько шокирован, — небрежно сказал Гидеон. — Я-то думал, что мы с тобой… друзья. Но когда ты вчера вернулась с элапсации и от тебя пахло сигаретами, я подумал, что ты могла мне все это время врать. Дай сюда ключ!

Я вытерла слезы, но они продолжали безостановочно течь. С большим трудом мне удалось подавить всхлип, и за это я себя ненавидела еще больше.

— Если все это правда, почему ты всем остальным сказал, что не видел, кто тебя ударил?

— Потому что это правда. Я не видел, кто это был.

— Но ты ничего не сказал обо мне. Почему?

— Потому что мистер Джордж уже давно… Ты что, плачешь?

Фонарик посветил мне в лицо, и, ослепленная, я закрыла глаза. Я, наверное, выглядела как бурундук. Зачем я накрасила ресницы тушью?!

— Гвендолин… — Гидеон выключил фонарик.

Что теперь? Обыск в темноте?

— Уходи, — сказала я всхлипывая. — У меня нет ключа, клянусь. И кого бы ты ни видел, это не могла быть я. Я никогда, ни-ког-да не позволю кому-нибудь ранить тебя.

Хоть в темноте было не видно, но я чувствовала, что Гидеон стоит рядом со мной. Его тело излучало в темноте тепло, как обогреватель. Когда его рука коснулась моей щеки, я вздрогнула. Он быстро забрал руку.

— Мне очень жаль, — услышала я его шепот. — Гвен, я…

Внезапно он звучал беспомощно, но я была слишком ошарашена, чтобы радоваться этому.

Не знаю, сколько времени мы так стояли. У меня все еще текли по щекам слезы. В темноте было не видно, что он делает.

В какой-то момент он снова включил фонарик, прочистил горло и осветил свои часы.

— Еще три минуты до обратного прыжка, — сказал он деловым тоном. — Тебе нужно выйти из угла, иначе ты приземлишься на сундук.

Он вернулся к дивану и поднял подушки, которые раньше бросил на пол.

— Знаешь, из всех Хранителей мистер Джордж казался мне самым лояльным. Тем, кому всегда можно верить.

— Но мистер Джордж действительно не имеет к этому никакого отношения, — сказала я, медленно выходя из угла. — Все было иначе. — Я вытерла слезы тыльной стороной ладони.

Будет лучше, если я ему расскажу правду, тогда он хотя бы не станет подозревать бедного мистера Джорджа в нелояльности.