Сапфировая книга

Под душем я окончательно проснулась. Вымыла голову маминым дорогим шампунем, что, вообще-то, не разрешалось, сполоснула ее же кондиционером, рискуя тем, что нежный запах роз и грейпфрута тут же меня выдаст. Пока я растирала полотенцем голову, в голове постоянно крутился вопрос, любит ли Гидеон розы и грейпфруты, но я строго себя одернула.

Стоило поспать пару часов, как я снова стала думать об этом несносном типе! В конце концов, что такого уж особенного произошло? Окей, мы немножко поцеловались в кабинке исповедальни, но сразу после этого он снова повел себя отвратительно, а мое падение с седьмого неба не относилось к тем вещам, о которых мне приятно было думать — выспавшись или нет. И то же самое я сказала вчера Лесли, которая не могла перестать говорить на эту тему.

Я высушила волосы феном, оделась и сбежала вприпрыжку по лестнице, направляясь в столовую. Каролина, Ник, я и мама жили на третьем этаже. В отличие от всего остального дома, который испокон веков (как минимум!) принадлежал нашей семье, у нас было более-менее уютно.

Остальной дом был забит антиквариатом и портретами предков, из которых лишь некоторые были отрадным зрелищем. А еще у нас был бальный зал, в котором я учила Ника кататься на велосипеде, конечно тайком, потому что, как всем известно, движение на улицах в сегодняшних городах ужасно опасно.

Как обычно, я пожалела, что мы с мамой не завтракаем у себя наверху, но моя бабушка леди Ариста настаивала, чтобы мы собирались в сумрачной столовой, стены которой были обшиты досками цвета молочного шоколада, по крайней мере, это было единственное приятное сравнение, которое мне приходило в голову. Другое… э-э-э… было менее аппетитным.

Но сегодня хотя бы настроение за столом было заметно лучше, чем вчера, я сразу заметила, как только вошла в комнату.

Леди Ариста, которая всегда выглядела как учительница балета, строго следящая за всеми, сказала ласково: «Доброе утро, дитя мое!», а Шарлотта и ее мама улыбнулись, как будто они знали что-то, о чем я не догадывалась.

Поскольку тетя Гленда никогда мне не улыбалась (и вообще никому, если не считать кислое приподнимание уголка губ), а Шарлотта вчера вывалила мне на голову кучу гадостей, я тут же заподозрила неладное.

— Что-то случилось? — спросила я.

Мой двенадцатилетний брат подмигнул мне, когда я уселась на свое место возле Каролины, а мама тут же передала полную тарелку с бутербродами и яичницей. Я почти потеряла сознание от голода, почувствовав запах еды.

— Ах ты господи, — сказала тетя Гленда. — Грейс, ты, наверное, хочешь, чтобы твоя дочь сразу получила месячную норму жиров и холестерина?

— Точно, — равнодушно ответила мама.

— Она позже тебя возненавидит за то, что ты не следила за ее фигурой, — сказала тетя Гленда и снова усмехнулась.

— У Гвендолин безупречная фигура, — сказала мама.

— Пока, — добавила тетя Гленда. Она все еще улыбалась.

— Вы не добавляли ей ничего в чай? — шепнула я Каролине.

— Кто-то только что позвонил, и с тех пор тетя Гленда и Шарлотта оживились, — прошептала Каролина в ответ. — Как будто их подменили!

В этот момент снаружи на подоконник приземлился Ксемериус. Сложив крылья, он просунул голову сквозь стекло.

— Доброе утро, — обрадовалась я.

— Доброе утро, — ответил Ксемериус и спрыгнул с подоконника на пустой стул.

Пока все остальные с удивлением смотрели в мою сторону, Ксемериус чесал живот.

— Ого, какая у тебя большая семья! Я до конца еще не разобрался, кто есть кто, но заметил, что здесь очень много женщин. Я бы даже сказал, слишком много. И половина выглядит большей частью времени так, как будто нуждается в щекотке. — Он встряхнул крыльями. — А где папы всех этих детей? И где домашние животные? Такой огромный дом и ни одной даже крохотной канарейки! Я разочарован.

Я ухмыльнулась.

— А где бабушка Мэдди? — спросила я, начав наконец-то кушать.

— Я предполагаю, что у моей дорогой невестки потребность во сне сильнее, чем любопытство, — ответила с достоинством леди Ариста. Она сидела с выпрямленной спиной и ела половинку тоста, держа его кончиками пальцев. (Я, кстати, никогда не видела бабушку иначе, чем сидящей абсолютно прямо). — Из-за того, что она вчера встала очень рано, у нее весь день было плохое настроение. Не думаю, что она появится раньше десяти часов.

— И слава богу, — сказала тетя Гленда режущим ухо голосом. — Ее бред о сапфировых яйцах и башенных часах действует на нервы. И как ты себя чувствуешь, Гвендолин? Могу представить, что для тебя все это совсем непросто.

Я хмыкнула.

— Это должно быть ужасно, внезапно выяснить, что рожден для чего-то высшего, и при этом не соответствовать ожиданиям.

Тетя Гленда наколола на вилку кусок помидора.

— Мистер Джордж рассказывал, что Гвендолин до сих пор очень хорошо справлялась, — сказала леди Ариста, и еще до того, как я обрадовалась ее поддержке, добавила: — Во всяком случае, учитывая обстоятельства. Гвендолин, сегодня после занятий за тобой заедут и отвезут в Темпл. И в этот раз тебя будет сопровождать Шарлотта. — Она сделала глоток чая.