Сапфировая книга

— Да, — ответила я, не в силах отвести глаз от Гидеона. О, как же я по нему соскучилась, и поняла я это только теперь.

Неужели наш поцелуй на зелёном диване был только вчера? Хотя это вряд ли можно считать одним поцелуем, скорее, поцелуями.

В ответ на мой долгий взгляд Гидеон лишь беспристрастно посмотрел в мою сторону, так, будто бы видел меня впервые в жизни. Лицо его было холодным и отчуждённым, вчерашние чувства исчезли без следа.

— Я отведу Гвендолин наверх и посажу в машину, — спокойно сказал мистер Джордж. Он положил руку на мою спину и легонько подтолкнул меня вперёд, мимо Фалька, прямо к Гидеону.

— Как ты… как ты себя чувствуешь? — спросила я.

Гидеон ничего не сказал, он лишь взглянул на меня. Но от этого взгляда по коже побежали мурашки. Он смотрел так, будто перед ним не человек, а какой-нибудь предмет. Будто он увидел что-то обычное, не достойное внимания, как, например… стул.

Может, у Гидеона всё-таки случилось сотрясение мозга, он потерял память и теперь не знает, кто я? Внутри у меня всё похолодело.

— Гидеону следовало бы отлежаться в кровати, но сейчас ему придётся проэлапсировать несколько часов, чтобы избежать неконтролируемого прыжка во времени, — недовольным голосом пояснил доктор Уайт. — Это так легкомысленно с нашей стороны, снова отпускать его одного…

— Два часа в спокойном подвале в 1953 году, Джейк, — перебил его Фальк де Виллер. — На диване. Думаю, его это не очень обременит.

— Ничуть, — сказал Гидеон, и взгляд его стал ещё более мрачным, хотя ещё секунду назад мне казалось, что мрачнее его быть не может. Мне вдруг захотелось плюхнуться на пол и разреветься, как маленькой.

Мистер Джордж открыл дверь.

— Пойдём, Гвендолин.

— Одну секунду, мистер Джордж, — Гидеон крепко схватил меня за руку. — Мне бы хотелось уточнить ещё одну деталь: в каком году только что была Гвендолин?

— Только что? В июле 1956-го, — сказал мистер Джордж. — А почему ты спрашиваешь?

— Просто… от неё пахнет сигаретами, — сказал Гидеон, и его рука ещё сильнее сжалась вокруг моего запястья, мне стало больно.

От страха я чуть не выпустила рюкзак.

Машинально я поднесла к носу рукав своего пиджака — точно, пока мы торчали в кафе, вся одежда успела насквозь пропитаться этим ужасным дымом. Ну и как мне теперь выкручиваться?

Все повернулись ко мне, и я поняла, что срочно должна изобрести какую-нибудь правдоподобную версию событий, иначе всё пропало.

— Ладно, подловили, — сказала я и виновато потупилась. — Я немножко покурила. Но это были всего три сигареты. Честное слово.

Мистер Джордж покачал головой.

— Гвендолин, как же так, я ведь строго-настрого запретил тебе брать с собой какие-либо посторонние предметы!

— Простите меня, — поспешно добавила я. — Но там было так скучно, в этом тёмном подвале, а сигарета так хорошо помогает отвлечься и преодолеть страх… — я постаралась изобразить на лице раскаянье. — Все окурки я собрала и положила в портфель. Не волнуйтесь, никто не обнаружит мою пачку «Lucky Strike», и не будет задаваться вопросом, откуда она здесь взялась.

Фальк рассмеялся.

— А наша принцессочка не такая уж тихоня, какой хочет казаться, — сказал доктор Уайт, а я облегчённо выдохнула. Кажется, они поверили. — Ну, не смотри ты с таким удивлением, Томас, я выкурил свою первую сигарету в тринадцать лет.

— И я тоже. Первую и последнюю, — Фальк де Виллер склонился над хронографом. — Курение до добра не доведёт, Гвендолин. Я уверен, твоя мать была бы в ужасе, узнай она об этом.

Даже маленький Роберт быстро-быстро закивал головой и посмотрел на меня с укоризной.

— Да и вообще, станешь бледной и некрасивой, — дополнил доктор Уайт. — Кожа от никотина портится, а зубы желтеют.

Гидеон молчал. Он всё ещё крепко держал меня за руку. Я постаралась невинно поднять взгляд и улыбнуться. Вместо ответа Гидеон немного сузил глаза и еле заметно покачал головой. Затем он медленно ослабил свою хватку. Я сглотнула, во рту вдруг пересохло, а поперёк горла стал ком.

Ну почему он так себя ведёт? Сначала он милый и нежный, а уже через несколько секунд — снова холодный и неприступный?

Выдержать такое, наверное, не под силу никому. Во всяком случае, точно не мне. То, что случилось с нами вчера, казалось мне по-настоящему важным, я восприняла всё всерьёз.

Да. А он теперь развлекается тем, что при первой же возможности обливает меня грязью перед всеми собравшимися. Чего он хочет этим добиться?

— А теперь пойдём, — сказал мне мистер Джордж.

— Увидимся послезавтра, Гвендолин, — сказал Фальк де Виллер. — Послезавтра для тебя будет важный день.

— Не забудьте завязать ей глаза, — сказал доктор Уайт, и я услышала, как Гидеон коротко засмеялся, будто доктор Уайт только что отпустил какую-нибудь не совсем удачную шутку. Затем тяжёлая дверь лаборатории за нами закрылась, и мы оказались в коридоре.

— Кажется, он не переносит запаха сигарет, — тихо сказала я и чуть не разревелась.