«Сапер ошибается один раз»

Оставшиеся солдаты нашей роты подошли, мы все собрались. Те, кто последним пришел, рассказывали: «Наши раненые, которые идти не могли, — кто в солому залез, кто в другое укромное место спрятался». Так местные жители, мадьяры, немцам показывали: «Там Иван, там Иван». Их оттуда вытаскивали, на дорогу бросали и танками давили. Мне не верится, но солдаты так говорили. Что подтверждает это? Когда Барт наши войска через полтора месяца взяли снова, ни одного жителя в деревне не осталось — все ушли с немцами. Значит, были виноваты, раз так боялись.

— Расскажите про войну с Японией.

— Когда Забайкальский фронт начал воевать, то было приняло решение идти через пустыню Гоби и Хинганский горный хребет, где у японцев никаких оборонительных сооружений и войск не было. Три дня шли мы без воды, японцы знали, что мы там не пойдем. У них укрепления были вдоль КВЖД, где 39-я армия пошла. Перед наступлением моего друга Николая Бессолицына послали в разведку. Потом встречаю его:

— Где ты был?

— Ой, не спрашивай, в разведку в тыл ходили.

— Ну, как там?

— Никаких японцев там нет. Там и воды нет, и травы почти нет.

— Расскажите, как вы участвовали в обеспечении войск водой?

— Первые двое суток похода мы не знали, что нас ждет. Вода кончилась, прилетел транспортный самолет «Дуглас», привез воду для радиаторов машин. Люди понимали, что без машин погибнут. Всю ночь саперы посменно копали колодец, не простой, а в виде сужающейся книзу воронки. К утру на 15-метровой глубине появилось чуть-чуть черной жижи. Мы два ведра этой жижи набрали и потащили фильтровать. Нет, никак обеспечить войска водой мы там не могли. Реки все давно пересохли, по высохшим руслам даже караванных троп видно не было. Так шли больше 300 километров.

— Как же вы прошли там?

— Мы за танками шли на машинах, я был командиром роты. У меня в каждой машине было по два резиновых мешка с водой емкостью по 100 литров, да у каждого бойца фляга. Что значит 100 литров на взвод, когда жара 45 градусов и на небе ни облачка? Выхлестали на первый день воду почти всю. Я как посмотрел: «Славяне, да вы что делаете? Как дальше-то пойдем? Вот что. Пьем три раза в день. Вот фляжка немецкая, вот крышка — в крышке 125 граммов. Вот утром эту крышку, в обед крышку, вечером — и все. Иначе погибнем, чуете?» Все зашумели — как же так? «Надо как-то потерпеть. Не глотайте сразу, наберите в рот, подержите, меньше двигайтесь, чтобы не изойти потом».

А пехота намучалась. До сих пор одного пехотинца помню: «Командир, дай глоточек воды, глоточек!» Ну как ему дам? Люди стрелялись. Потом стали подвозить воду на самолетах, но что там навозишь на армию? В клубе ветеранов недавно одна женщина в перерыве рассказывала, что была врачом в нашей армии, нам всем по стакану воды выдавали в сутки. Я верю — по стакану воды! Потом стало немного легче, мы заправились водой у попавшегося колодца. Еще позже появились соленые озера, но пить эту воду было нельзя. К Хингану подошли, стали в горы подниматься, машины буксуют, танки друг друга таскают. Первые поднялись наверх, смотрят — а внизу речка течет. «Вода, вода!» — заорали. Как по всей колонне эта новость прошла, машины, как пушинки, пошли вверх. Спустились вниз, остановились вдоль реки — кто пьет воду, кто умывается, кто во флягу наливает. Речка по всему перевалу шла. Потом за Хинганом начались плавни и затопленные лёссовые поля, заросли гаоляна.

— Инженерное обеспечение форсирования Хингана в чем состояло?

— С гор спустились, танки не могут пройти дальше. Наверх они сами себя тащили. У нас очень хороший метод был: когда толкают машины наверх, бревна под колеса клали поперек. Потом приспособились торцом. Впереди торец немного сточишь, раз-два взяли, 5 метров проедет и на это бревно встает, его уже не надо перекладывать, потому что кладем бревно вдоль машины. Или мост строили через реку Силяохэ у города Тунляо. Командующий нашему батальону дал восемь суток для его постройки, а мы за семь построили. К городу мы прошли по железобетонному мосту, а река поднялась из-за дождей в горах, пойма оказалась затоплена и вода до дороги доходила. Утром просыпаемся, вода промыла дамбу, и мост оказался в стороне. Армия была рассечена: передовые части в городе, а тылы и все снабжение на дамбе за десятки километров. Направо и налево заросли гаоляна, ни развернуться и ни повернуться, ни назад, ни вперед. Если бы японцы нас там встретили — ни один бы не ушел.

— Вы вступали в боевые столкновения с японцами?

— Нет. Бои были в Приморье, а мы и людей-то увидели только на пятый день в Тунляо. Когда мост заканчивали, вода стала уходить. А дальше дороги нет никакой, только одна железная дорога с насыпью.