Санный след

Снег, схваченный крепким морозцем, поскрипывал под ногами, когда оба следователя шли через двор, мимо небольшого дома к сараям. Кровь на белом покрове была видна издалека. И тело… Городовые уже оцепили двор, но желающих поглазеть не было. Если и мелькнет за оградой чье-то лицо, то человек тут же торопится прочь. Нет, страх перебарывал любопытство, хотя ближайшие улицы уже об убийстве знали.

Одиноков, глянув на убитую, резко отвернул голову в сторону. Это получилось у него непроизвольно, уж очень страшным было увиденное. А ведь он осматривал и предыдущие жертвы. Нет, к такому нельзя привыкнуть! И потом, Кирилла Степановича мучила мысль: сумей он уже поймать преступника, эта молодая женщина осталась бы живой и невредимой…

Петрусенко тоже сразу понял, что убитая была молодой, стройной. Уродуя тела, маньяк лишь дважды разбивал лица своих жертв. По-видимому, на этот раз он головы не трогал: темные короткие волосы кровь не испачкала.

— Ну-ка, ребята, — подозвал Викентий Павлович двух городовых. — Переверните несчастную, поглядим ей в лицо… Нет, ты отойди, я сам помогу.

Один из городовых оказался совсем молоденьким. Послушно подойдя к мертвой, он мгновенно побледнел, губы задрожали, и Петрусенко пожалел его, отослал в сторону. При помощи второго, пожилого служаки, он осторожно перевернул убитую. Лицо, искаженное страданием, все равно оставалось красивым, выразительным. Удивленно и испуганно вскрикнул Одиноков. Петрусенко быстро повернулся к нему.

— Бог мой! — Кирилл Степанович не отрываясь глядел на женщину. — Это ведь Анна Городецкая! Не могу поверить!

— Так вы ее знаете?

— Еще бы! Дочь известного человека в городе! Но я и лично с ней не раз встречался. Бедная девушка! — Одиноков все еще не мог прийти в себя, качал головой, обхватив ее руками. — Представляете, Викентий Павлович, она была репортером, писала криминальную хронику, интересовалась маньяком-убийцей! Какое совпадение!.. Или нет?

— Вы правы, может, и не совпадение. Об этом стоит подумать… Кирилл Степанович, вон доктор приехал, послушайте, что он скажет, потом распорядитесь увезти тело. И присоединяйтесь ко мне — я зайду в дом.

То, что тело вынесли из этого дома, было ясно с самого начала: кровавая тропа тянулась от самого крыльца. Дверь оказалась незапертой, из небольших сеней Петрусенко вошел в комнату. Скромная мебель, ничего лишнего, кровавая полоса от двери в другую комнату. Именно там, в спальне, и произошло убийство: кровью залита постель, коврик на полу, брызги на стенах… В кресле — небрежно брошенная женская одежда. Осторожно подойдя, Викентий Павлович стал рассматривать ее. Да, так же, как и одежда других жертв, она была целой, неповрежденной. Ее, похоже, снимали спокойно, по собственному желанию, а не срывали насильно.

Хлопнула дверь, проскрипели половицы.

— Бедная девушка, — тихо проговорил Одиноков, останавливаясь в проеме спальни. — Как же ее мучили…

— И ее, и других.

— Верно, но Анну я знал сам. Согласитесь, это иное чувство.

— Vita brevis… Жизнь коротка. Но больше этот мерзавец никому не будет ее укорачивать. Мы не позволим.

— Не знаю, как это сделать, — вздохнул Одиноков.

— Узнаем вместе… Кирилл Степанович, смотрите: вот одежда Анны. Вы говорите, ее отец человек богатый?

— Очень богатый.

— В таком случае, странно…

Петрусенко аккуратно поднял юбку серого цвета, невзрачную вязаную кофту, длинное простое пальто с воротником «под каракуль», шапочку из искусственного меха, уже потертую.

— Не может быть! — Одиноков глядел с изумлением. — Уж я-то знаю, как одевалась Анна Городецкая!

— А это что? — Петрусенко нагнулся и вытащил из-под кресла женские сапожки. — Совсем другое дело!

Он держал в руках настоящее произведение искусства. Обувь явно была сделана на заказ: прекрасно выделанная замша, густой натуральный мех внутри и такая же опушка по верху, красивая шнуровка. Следователи переглянулись понимающе.

— Верно, маскарад, — подтвердил Петрусенко. — Одежда явно с чужого плеча, а вот обувь размером не подошла, пришлось оставить свою.

— Получается, что не случайно пришла сюда и не со случайным человеком. Готовилась.

— Согласен с вами, коллега. И вот еще что: почему тело не оставили здесь, в этом доме? Вынесли и бросили на улице?

— Боялись, что долго не найдут? — предположил Одиноков.

— Может, и так. Но ведь раньше убийцу это не тревожило.

— У вас есть какое-то предположение?

— Есть… Что, кстати, сказал доктор?

— Считает, что девушка была убита вскоре после полуночи. Множество ножевых ранений, таких же, как и у остальных пяти жертв.

— Эта будет последняя, — еще раз повторил Петрусенко, и Одиноков поразился злым, уверенным ноткам его голоса. — Est modus in rebus. Всему есть мера… А вот каково мое предположение: убийца вынес тело из дома и бросил на всеобщее обозрение как вызов.

— Вы хотите сказать…

— Да! Вы, мол, меня ищите, даже подмогу себе вызвали, так вот вам, я не боюсь, буду делать, что делал!.. Вы понимаете, Кирила Степанович, нам с вами вызов!

— Понимаю… Понимаю еще и то, что этот подонок каким-то образом узнал о вашем приезде в город. А ведь мы это не афишировали.