Санкция на жизнь

Стоящий возле лифта офицер удивленно обернулся. Нужный подошел, уставился на него в упор и вызывающе уточнил:

– Вам тоже кажется, что я излишне эмоционально переживаю тяготы и лишения армейского быта?

– Позвать санкционера-медика? – отступив на шаг, поинтересовался офицер.

– Позовите санкционера-трупника! – хамски оскалившись, прокричал Нужный и, оттеснив офицера плечом, зашел в открывшийся лифт. – Вам на какую палубу?

– Я пешочком, пожалуй, прогуляюсь.

– Как пожелаете.

Стас вдавил кнопку с римской цифрой «III» так сильно, будто это она была виновата во всех его проблемах.

Двери бесшумно закрылись.

– Фраера мы, фраера – мозга нету ни хера, – пробубнил Стас, разглядывая свое отражение в зеркальной стене.

Исхудавшее лицо с темными кругами под красными от усталости глазами. Гладко выбритые щеки, подбородок с небольшой ямочкой, бледные сухие губы, острый бугорок кадыка. Человек как человек – разве что измученный от переутомления, – ничего особенного. Только вот взгляд… Тяжелый и озлобленный. Не полагается так смотреть молодому парню из благополучного мирка, рядовому дальнобойщику, обожающему в меру прожаренный стейк-рибай под красное сухое, имеющему двухкомнатную квартиру с балконом и просторным холлом и положительную матримониальную историю…

Третья палуба встретила Стаса длинным коридором с множеством стеклянных перегородок и дверей с номерами. Здесь находились лаборатории и научно-исследовательские центры, в которых работали ученые, собранные во время операции «Рекрут». Нужный понятия не имел, над чем трудились лучшие умы Солнечной, да, честно говоря, его это не особо и волновало.

– Вы имеете допуск?

Охранник на КПП подозрительно оглядел Стаса с головы до ног, словно просканировал его на предмет обнаружения взрывчатки или колбы с опасным вирусом.

– Мне необходимо поговорить с Жаквином Уинделом, – хмуро сказал Стас. – Он на этой палубе в «ящике» работает.

– А что вы желаете обсудить с… этим самым Уинделом?

– У меня появились сведения об угрозе, которая может поразить весь личный состав «Данихнова», – брякнул Нужный наугад. – Я должен срочно увидеть этого ученого! Или вы хотите, чтоб потом вас под трибунал отдали за саботаж?

– За какой еще саботаж? – растерялся на миг охранник.

– За провокационный! – рявкнул Стас, офигевая от собственной наглости и бредовости аргументов. – Немедленно проводите меня к Уинделу!

– Успокойтесь. Какого рода угроза, о которой вы говорите?

– Тотального.

– Вам стоит обратиться в карантинный комплекс. А я сейчас же поставлю в известность санкционеров-безопасников!

Охранник прикоснулся к микрофону и поправил наушник внутренней связи…

Бывает так, что человек делает что-то вопреки внутренней логике, чувству опасности и даже инстинкту самосохранения. Он просто делает это, не прибегая к помощи рассудка, а наоборот – обходя мимо мыслительные центры. Словно бы срабатывает какое-то реле внутри, переключая организм на другой режим. И в такие моменты человеку остается лишь безучастно наблюдать за тем, что вытворяют его конечности, движимые взбунтовавшимися сухожилиями и мышцами…

Нужный колебался не дольше секунды.

У офицера не была активирована силовая броня, и это сыграло Стасу на руку… Он схватил лежащую на столике возле сигнальных пультов армейскую «Рарию» и приложил охранника прикладом по затылку. Тук! Быстро, четко и без толики сочувствия.

Тело обмякло и осело тяжелой грудой на пол.

– Твою мать… – выдохнул Нужный, сообразив, что только что он совершил вооруженное нападение на офицера СКО при исполнении. Мозг будто бы кто-то полил из холодного душа. Сердце заколотилось, как птица в силке.

Стас затравленно обернулся: из лифта пока больше никто не выходил. Он поглядел вдоль потолков и с ужасом обнаружил пуговку камеры наблюдения.

– Поздно пить «Боржоми», – пробормотал он, выкручивая камеру из гнезда вместе с электронными потрохами. На сигнальном пульте вспыхнул красный диод вызова. Монитор терминала выплюнул на рабочий стол желтый ярлычок запроса с сервера.

«Седьмой, у тебя гарнитура сломалась, что ль? Чего не отвечаешь?» – донеслось из динамика.

Стас дрожащими пальцами стянул с вырубленного охранника наушник, вставил себе в ухо и, глубоко вздохнув, чтобы унять волнение, проговорил в микрофончик:

– Слышу хорошо. Видимо, был временный сбой.

«Паш, у тебя там все нормально?»

– Да, все спокойно.

«Камеру зачем отключил?»

– Порники гляжу! Чего, нельзя?

В наушнике заскрежетало. Нужный не сразу сообразил, что это был смех.

«Ты когда закончишь… – гыгыкнул невидимый собеседник, – камеру все ж включи. А то я санкциру-медику тебя с симптомами острого онанизма сдам».

– Пошел ты…

Стас отбросил гарнитуру и осторожно потрогал пульс охранника, так и не приходившего в себя. Жилка на шее того билась ровно, словно парень спал, а не получил хороший удар прикладом по башке.

Стас кое-как закинул ему руки за спину и стянул запястья фиксирующим пластырем из аптечки. Затем наспех замотал ноги и залепил обмякшие губы, между которыми повисла ниточка слюны.