Санкция Айгер

— Червей там побольше, чем ты думаешь. Если учесть, что все это дело завертелось вокруг формулы биологического оружия, любопытно, что один из них — владелец компании, которая производит аэрозольные баллоны.

— Который?

— Биде.

Поуп подался вперед, глаза его сосредоточенно сощурились.

— В этом что-то есть. Джонатан улыбнулся про себя.

— Возможно. Но в таком случае другой из них причастен к производству инсектицидов — и есть основания полагать, что в годы войны там делали вещи и попротивнее.

— Выходит, один из двух, так? Так, по-твоему, выходит? — Поуп внезапно встрепенулся, в глазах его блеснула мысль. — Или, может быть, оба?

— Не исключено, Поуп. Но тогда — почему? Ни один из них в деньгах не нуждается. Они могли бы и нанять кого-нибудь. А вот третий альпинист, Мейер, — он беден. И ему нужны были деньги на это восхождение.

Поуп с важным видом кивнул.

— Возможно, Мейер — вот кто тебе нужен.

Потом он посмотрел Джонатану в глаза и покраснел, поняв, что его разыгрывают. Он рассердился и резко отодвинул стакан.

— Когда ты собираешься нанести удар?

— О! Я-то думал повременить, пока не узнаю, кто из них — наш объект.

— Я покручусь тут, в отеле, пока дело не будет сделано.

— Не покрутишься. Ты немедленно вылетишь обратно в Штаты.

— Не выйдет, приятель.

— Посмотрим. И вот еще что, пока ты не ушел — Меллаф сказал мне, что деньги за санкцию Анри Бака он получил от тебя. Это так?

— Нам стало известно, что Бак и с той стороной играет в кошки-мышки.

— Но организовал все дело ты?

— Такая у меня работа, приятель.

Джонатан кивнул, глядя куда-то вдаль.

— Так. Ну, пожалуй, все.

Он встал проводить Поупа до дверей.

— Знаешь, тебе следует гордиться собой. Хоть ты меня и загнал в угол, я не могу не восхищаться тем, с каким блеском ты меня подставил.

Поуп застыл посреди комнаты и внимательно посмотрел на Джонатана, пытаясь определить, не разыгрывают ли его снова. Он решил, что нет.

— Знаешь, приятель, если бы мы дали друг другу такую возможность, мы вполне могли бы стать друзьями.

— Как знать, Поуп?

— Да. О твоей пушке. Я тебе оставил ее внизу у стойки. Стандартный цировский, без номера, а при нем глушитель. Подарочек в коробке из-под конфет.

Джонатан открыл Поупу дверь. Тот шагнул в коридор, потом вернулся и встал в дверях, уперев руки в обе стороны проема.

— А что это ты там говорил насчет «откепать»?

Джонатан заметил, что согнутые пальцы Поупа находятся между дверью и косяком. Больно будет.

— Тебе действительно интересно?

Почувствовав подвох, Поуп придал физиономии самое «крутое» выражение.

— Лучше запомни одно, бэби. Я лично считаю, что после бумажных презервативов вы, внештатники — самый бросовый материал.

— Согласен.

Когда Джонатан захлопнул дверь, у Поупа сломалось два пальца. Когда он вновь рывком открыл ее, в глазах у Поупа стоял крик боли, но крику этому не хватило времени добраться до глотки. Джонатан схватил Поупа за ремень и дернул на себя, прямо на выставленное колено. Это был удачный удар — Джонатан услышал хлюпающий звук раздавливаемых лимфатических узлов. Поуп сложился пополам, всхрапнув носом — при этом на подбородок вылетели сопли. Джонатан ухватил его за ворот пиджака и зашвырнул в комнату, ударив головой об стену. Коленки у Поупа подогнулись, но Джонатан подхватил его и до половины сдернул с него клетчатый спортивный пиджак, пока Поуп еще не успел отрубиться. Падение Поупа Джонатан направил с тем расчетом, чтобы тот свалился поперек кровати лицом вниз. Поуп лежал, уткнувшись мордой в матрац, а руки его были пришпилены к бокам его же пиджаком. У Джонатана непроизвольно напряглись большие пальцы, когда он увидел прямо под ребрами точку, ткнув в которую можно было полностью разрушить почки.

Но Джонатан не стал тыкать туда пальцем.

Он остановился в замешательстве, внезапно опустошенный. Он пощадит Поупа. Он знал, что пощадит, хотя сам с трудом мог в это поверить. Поуп организовал убийство Анри Бака! Поуп самого его использовал как подсадную утку! Поуп даже что-то сказал в адрес Джемаймы.

И он не собирался добивать Поупа! Он посмотрел на поверженную фигуру, на идиотский спортивный пиджак, на обмякшие ноги, повернутые носками внутрь, но холода ненависти, обычно поддерживающей его в бою, он не почувствовал. Сейчас в нем чего-то недоставало.

Он перевернул Поупа на спину и пошел в ванную. Там он опустил полотенце в унитаз, и держал его за один конец, пока оно не пропиталось водой. Вернувшись в комнату, он бросил полотенце Поупу на лицо, и шок от холодной воды вызвал в бессознательном теле судорогу. Затем Джонатан налил себе небольшую порцию «Лафрейга» и вновь уселся в кресло, ожидая, когда Поуп придет в себя.

Исторгая из себя стоны в совершенно немужественном количестве, Поуп наконец пришел в сознание. Он дважды попытался сесть, пока ему это не удалось. Совокупность боли — пальцы, пах, ушибленная голова — была столь велика, что он не мог натянуть на себя пиджак. Поуп соскользнул с постели и сидел на полу в полной невменяемости.

Джонатан размеренно заговорил: