Сангвис ире

Ощущение наполнило Веспесарио, воплощая все желания его собственного генного семени, стремящегося к единению с Владыкой Человечества. Рой разделял его чувства, и между разумами появилась связь, подобная хору, призывающему его присоединиться к поискам рая.

Веспесарио познал такой ужас, который никогда не испытывал от материальных опасностей. Мысль о том, что он может принести это святотатственное заражение на саму Терру наполнила его такой горечью, что если бы он мог умереть по собственному желанию, то уже упал бы замертво.

И еще больше его пугало осознание того, что он не сможет сопротивляться долго, осознание того, что он покорится. Он мог сражаться с реальным врагом, но психическая атака способна истощить даже космодесантника.

Безнадежное положение выплеснуло наружу ярость. Ярость, заключенную в генном семени, психическое эхо трагедии, все еще отзывающееся в тысячелетиях. Она наполняет Веспесарио силой и разрывает связь с патриархом-навигатором, подарив космодесантнику мгновение ясности, пока его тело наполнялось боевыми гормонами в огромных количествах, пробуждая каждую клетку и заключенную в них силу.

Ярость его генов заставляет рой отпрянуть в ужасе.

У него остается всего мгновение, чтобы действовать. Выстрелы из штурмового болтера наносят патриарху рану в боку. Этого недостаточно, совсем не достаточно, чтобы уничтожить такого монстра, но он чувствует, что его сил хватает только на это.

Умереть здесь недостаточно. Другие придут на космический скиталец, как мотыльки на огонь, утоляя голод роя еще поколение и позволяя «Знамению Отчаяния», мерзкому пауку, в образе прекрасной бабочки, приблизиться к сердцу Империума.

Ярость дает ему силы сражаться с роем, но долг, честь и самопожертвование заставляют бежать, защищать себя, чтобы он смог передать предупреждение.

Адоний мертв, но когда Веспесарио выходит из двери, рой не атакует его, все еще пытаясь понять психические сигналы и боль, исходящие от их патриарха. Веспесарио неуклюже бежит, закрывая двери и перегородки, сбивая с толку погоню, пока даже он сам не перестает понимать, где находится.

Он тяжело ранен, его поддерживает только безумие «черной ярости», и воин понимает, что не сможет дольше быть в сознании. Его единственное желание — развернуться и встретиться лицом к лицу с врагом, уничтожить их выстрелами их штурмового болтера и разорвать их на части силовым кулаком.