Сандро, не плачь!

Она заливисто хохотала и прижималась к нему крепче, торопливыми гибкими пальцами пробегая вдоль его позвоночника, а он шутливо шлёпал её по попе и приговаривал:

- А вот нарастить бёдра не помешало бы, честное слово!

- Мне нравится, что ты носишь меня на руках, - призналась она однажды, застенчиво уткнувшись ему в плечо, как маленькая девочка. - На сцене я пока не удостаивалась подобной чести, я же не прима - так хоть в обычной жизни попробовать... Слушай, как всё-таки жаль, что ты не танцор. Был бы моим партнёром! Если у нас с тобой в постели всё так хорошо, думаю, на сцене мы бы тоже сработались, - она мечтательно улыбнулась. - Ты вообще... способный парень. Во всех отношениях. Ух, как бабы будут сходить по тебе с ума и терять голову!.. Вот помяни моё слово.

- Почему это? - он усмехнулся, впрочем, весьма польщённый.

- Чувствую. В постели ты прежде всего думаешь о партнёрше. Не о себе. Это подкупает, знаешь ли... Ты очень отзывчивый и внимательный. И это не показное, а от души...

Белецкий нежно прикоснулся к её щеке, обводя пальцем веснушки. Они ему ужасно нравились. Лидочка улыбнулась:

- На самом деле, я рыжая.

- Что? - не понял он.

- Я крашу волосы.

- Правда? - удивился он. - Я... не особо в этом разбираюсь. А зачем? Тебе, наверное, и рыжей было бы очень хорошо.

- Так положено. Сценический цвет волос у всех балерин – тёмный, светловолосым приходится использовать накладки или краситься. Вообще, все девушки из кордебалета должны быть похожи, нельзя привлекать излишнее внимание. Даже удивительно, что, при нашей внешней одинаковости для зрителей, у нас всё равно заводятся поклонники. Ждут после выступлений, дарят цветы, подарки... Скромнее, чем солисткам, конечно. Но всё же...

- Наверное, нелегко пробиться на главные партии? - предположил он. - Нужны связи и блат?

Он не особо интересовался внутренней кухней балета, но захотелось проявить внимание. Лидочка фыркнула в ответ:

- Ещё спрашиваешь! В Большом театре и блат - большой... За первые роли и сольные номера все друг другу глотки перегрызть готовы. Ну, впрочем, как и в любом другом коллективе, где работает много женщин, - хмыкнула она. - Всюду змеи, сплетницы и интриганки, которые рады плюнуть в спину при любой возможности. Нас же в кордебалете - почти сто человек. Сто! И каждая мечтает о том, что когда-нибудь станет солисткой, примой... Мужчин меньше, поэтому их и ценят выше, и платят больше. И они все на виду... - и тут же принялась взахлёб, с восторгом, рассказывать о молодом талантливом пареньке Коле Цискаридзе, восходящей звезде Большого театра.

- Цискаридзе... - задумчиво повторил Белецкий. - Грузин, что ли?

- Ага, он из Тбилиси. Очень, очень способный! У него пока несколько сольных партий, но ему наперебой пророчат и главные роли в самом ближайшем будущем. А какой красавец... все девочки у нас пищат от восторга. Да только Коля - кремень, ни с кем служебных романов не завязывает... ну, или очень хорошо это скрывает.

Почему-то Белецкому было приятно слышать о том, что один из лучших молодых танцовщиков Большого - именно грузин. Словно, благодаря Кетеван, он и сам немного сроднился с этим весёлым гостеприимным народом...

- Не жалеешь, что выбрала эту профессию? - спросил как-то Белецкий у Лидочки.

- Иногда... Обидно, когда приходится отказываться от больших праздников, - призналась она. - К примеру, Новый год... Вся страна веселится и отмечает с ёлкой, салатами и мандаринами, а у нас в это время выступления. Но в целом... конечно же, не жалею. Я об этом с детства мечтала! А ты? В смысле, почему решил стать актёром? Хотя с твоей внешностью тебе туда прямая дорога, жалко добру пропадать, - она улыбнулась и провела пальцем по его лицу, очерчивая профиль.

- Да на самом деле, как-то спонтанно получилось, - признался он. - В школе в драмкружке занимался, там все ахали - талант, талант... Каких-либо других талантов я в себе так и не обнаружил, вот и решил попробовать. И неожиданно поступил! Одновременно в школу-студию МХАТ и в Щукинское. Подумал и выбрал Щуку. Всё-таки, это одна из самых сильных театральных школ в мире...

- Ты будешь знаменитым, - заявила она уверенным тоном. - Очень, очень знаменитым. Я это тоже чувствую - на интуитивном уровне. Когда-нибудь приду к тебе за автографом, так и знай! По старой памяти дашь мне его вне очереди?

Он засмеялся, не воспринимая её болтовню всерьёз.