Сандро, не плачь!

Эта нехитрая уловка срабатывала. Пока Кетеван самозабвенно ворковала со своим Асланом, Белецкий деликатно выходил из переговорной кабинки, стараясь лишний раз не смотреть на её улыбающееся, разрумянившееся лицо. Счастье Кетеван больно обжигало его... Время от времени его терзала смутная догадка, что девушка банально использует его как прикрытие, чтобы усыпить подозрительность тёти, а на самом-то деле он ей и даром не нужен. Но Белецкий упорно гнал от себя эти мысли. Пусть не как парень, не как молодой человек... но ему хотелось быть рядом хотя бы в качестве друга. Близкого, верного друга.

Однажды, когда Белецкий в очередной раз "мужским голосом" попросил позвать Аслана, ему ответили, что парень в больнице, перенёс операцию по удалению воспалённого аппендикса. Белецкий вежливо поблагодарил и повесил трубку, однако, когда передал эту новость Кетеван, с девушкой неожиданно приключилась истерика.

- Я должна поехать к нему! Немедленно! - взахлёб рыдала она. - Я должна быть рядом, плевать, что все подумают! Я не могу оставаться здесь, когда он в больнице! Мне срочно нужно на вокзал!..

Он пытался успокоить её, как мог - на них и так уже ошарашено косились люди, а она визжала и отбивалась.

- Пусти меня!.. Пусти! Ты ничего не понимаешь... Я его люблю, я умру без него, слышишь?! Если с ним что-нибудь случится, я под машину брошусь или из окна выпрыгну, понял?!

В конце концов, пришлось прибегнуть к крайнему средству, чтобы её успокоить, а именно - влепить пощёчину. Это было трудно, но необходимо сделать. Во всяком случае, эффект шока и неожиданности сработал - Кетеван потрясённо затихла, глядя на Белецкого во все глаза. Он немедленно сгрёб её в охапку, прижал к себе и не отпускал. Оба тяжело и взволнованно дышали.

- Ну всё, всё... тише, Кети, успокойся... - выговорил он негромко, поглаживая её по спине. - С ним всё будет в порядке, поверь. Это всего лишь аппендицит. Пустяковая операция. От этого не умирают...

До неё постепенно доходил смысл его слов. Наконец, она обмякла в его объятиях и заплакала, как ребёнок - облегчённо, освобождённо, светлыми слезами.

А Белецкий в который раз почувствовал жгучую зависть к тому, кого она любит так горячо, так беззаветно... Зависть, граничащую с ненавистью.

Поначалу он думал проводить Кетеван до дома - в свете новой информации, открывшейся после звонка в Махачкалу, момент казался явно неподходящим для прогулок и развлечений. Однако девушка отчаянно замотала головой и вцепилась в его руку:

- Я не хочу сейчас домой. Просто побудь со мной, Сандро, пожалуйста... мне страшно. Мы можем что-нибудь выпить? - неожиданно предложила она.

И ему ничего не оставалось, как привести её в то самое кафе на задворках кинотеатра "Россия", где работал его знакомый бармен.

Внутри было накурено, тесно и шумно, но Кетеван это не смутило. Она заказывала коктейль за коктейлем, словно запрограммировала себя на то, чтобы напиться вдрызг, в стельку... но ничего не получалось. Кетеван оставалась абсолютно трезвой - во всяком случае, казалась такой. Вот только речь её стала не такой порывистой, как обычно, сделалась плавнее и медленнее, да глаза блестели чуть ярче, чем всегда - только и всего. Но на всякий случай Белецкий старался почти не пить, чтобы не потерять контроль над ситуацией.

- Ты девственник, Сандро? - спросила она его серьёзно, болтая трубочкой в высоком стакане с каким-то очередным пойлом. Он порадовался, что в помещении было полутемно, и можно было скрыть охватившее его смущение.

- Н-нет, - выговорил он, запнувшись. Впрочем, и не соврал ведь...

Кетеван удовлетворённо кивнула.

- Я так и думала.

- Почему это, интересно знать? - удивился он.

- Ну, ты, вообще-то, красивый, - признала она нехотя. - Обычно на таких всегда девчонки вешаются... А у тебя это было по любви?

Он в смятении покачал головой.

- Совсем нет. Просто так получилось. А... а ты? У тебя с кем-нибудь было?

- Конечно же, нет, глупый! - вскинулась она. - Для грузинки подобный вопрос - практически оскорбление... Я бы не согласилась лечь в постель абы с кем. Только по большой любви - с человеком, с которым собираюсь прожить всю свою жизнь...

- С Асланом, да? - спросил он осторожно. Она с грустью кивнула.

- Но ты не думай, у нас с ним и без секса всё очень серьёзно, по-настоящему. И у нас... было почти всё, кроме главного. Ну, ты понимаешь, да?..

Слышать это было неприятно, хотя Белецкий отдавал себе отчёт в том, что не имеет никакого права на подобную реакцию.

- Как вообще получилось, что ты влюбилась в дагестанца? - спросил он хмуро. Кетеван улыбнулась.