Сандро из Тифлиса-2. Сытые годы

Самый длинный день перед возвращением императора в столицу продолжался.

[1] Кочевники, библейские враги еврейского народа, тут — символ непримиримого и подлого врага.

[2] Павел Петрович Тыртов, родной брат другого адмирала, Сергея Петровича Тыртова. В РИ стал морским министром несколько позже, в 1896, тут, из-за позиции адмирала Чихачева во время переворота Николая Михайловича стал морским министром в 1889 году.

[3] Это реальная позиция Шишкина, но в это время Гирс тянул в сторону Германии, а император Александр III заключил союз с Францией, большинство же государственных секретов новый руководитель МИДа узнал со смертью императора.

Глава двадцать третья Секретные обстоятельства

Глава двадцать третья

Секретные обстоятельства

Подмосковье. Троицо-Сергиева лавра

17 января 1890 года

ЕИВ соправитель Александр Михайлович

И всё-таки я умудрился простыть. Да. всё из-за этого полета. А что делать? Так обстоятельства сложились. Кортеж императора Михаила неспешно направлялся к Троицо-Сергиевской лавре. Дорогу предусмотрительно очистили от конных и пеших вояжёров. Нет, никакого насилия не применяли, а лишь популярно и доходчиво объяснили особо непонятливым: «Ты туда не ходи, ты сюда ходи. А то снег в башка попадет. Совсем мертвый будешь!». Шутка, конечно, но, когда её озвучивают чубатые хлопцы в лампасах, пошире чем у генерала поигрывая нагайками и пощелкивая затворами, доходит до самых упрямых, заодно эффективно исцеляя хронический запор, который переходит в стадию диареи и заикания. А что делать? Побочные эффекты терапии никто еще не отменял. Посты жандармов и казаков перекрывали все протяжение по пути из Хотьково к Троице. Я, сидя в санях, закутанный в шубу с ног до пят имел возможность не замёрзнуть, и даже малость сопрел. Но вот к добру ли это? Ведь придётся выходить на пронизывающий ветер, правда, мороз чуть спал, но это могло и не помочь. А пневмонию все еще лечить нечем. Пенициллин? Получили. Вот только он настолько неочищенный, что применять его пока что опасно, никак не могут соответствующие технологию до ума довести. Если говорить про обстоятельства, то всё дело получилось из-за того, что вскрылся очередной заговор, да еще какой. И вот тут у меня возникла надобность срочно оказаться в столице. Вот и рискнул на свою голову… Хорошо, что дорога от Хотьково до Сергиева Посада пятнадцать вёрст, вот только решили поезд не использовать, двигаться санным ходом. Надо было всё же на поезде настоять, но тут вмешалась церковь, подавай им торжественную церемонию у Троицкой лавры и никак иначе!

Ладно, расскажу по порядку. На пустыре у Мытищ, где предполагалась встреча народа с государем и после торжественный въезд с этой стороны в столицу, расположились жандармские и полицейские посты. Полицейский урядник, Степан Тимофеевич Рябинкин, обратил внимание на большую группу ремонтников, которые возились на обочине дороги из Сергиева Посада в Москву. И не то, чтобы они ему показались подозрительными, но служба есть служба, и урядник направил своего коня к этим бедолагам, которые ковырялись в промерзшей земле забоки[1]. Один из них сняв шапку, достал из оной оформленный по всем правилам «токумент» подписанный лично городским головой. Сия бумага, требовала привести в порядок обочину дороги перед торжественным въездом государя в столицу. Оформлены документы были надлежащим образом, потому урядник, ухмыльнувшись в роскошные густые усы поехал далее по своим делам. Но что-то ему не давало покоя. Слишком всё было правильно, вот! Такого, да за день до торжества просто быть не может. Если бы их сюда без бумаг вообще послали, Степан Тимофеевич, наверное, не сильно бы удивился да не насторожился. Да полежав в шапке работяги, она, скорее всего, источала бы малоприятный амбре. А тут такое дело, одеколоном отдаёт…