Сандро из Тифлиса-2. Сытые годы

Докурив очередную пахитоску (дай Бог, не последняя), я тяжело вздохнул и направился на решающую, очень тяжёлую, но неизбежную беседу с Патриархом. По предварительной договорённости, используя терминологию из будущего, встреча должна была пройти в формате два на два. А если конкретно, то я и Сандро представляли светскую власть, а Патриарх и протопресвитер Русской армии и флота олицетворяли православную церковь. И вот именно здесь и сейчас предстояло перейти от восторгов и салютов к прозе жизни. ИНо среди обширного списка неотложных и на первый взгляд неразрешимых вопросов, был один наиважнейший: легитимация моего возвращения к власти, тем более что церковь официально пока что считает меня мёртвым. Конечно, можно посоветоваться и по вопросу: что делать с Великим Князем Николаем Михайловичем, успевшим половиной филейной части усесться на трон Российской Империи. Я не провидец и не астролог, но скорее всего Его Святейшество ненавязчиво и с оговорками начнёт продвигать аналогию с царевичем Алексеем Петровичем, в общем два альтернативных варианта: «оглоушить канделябром аль подушкой задушить». Почему я так считаю? Так что, мне делишки наших «святых» отцов плохо известны, что ли? А их старейшина Феогност вообще склонен решать вопросы по принципу «нет человека, нету и проблемы». Сколько строптивых священнослужителей заканчивали свой путь в тайных монастырских тюрьмах?

В принципе, при иных обстоятельствах я не стал бы активно возражать, тем паче, что и Сандро намекнул насчёт возможной отправки старшего братца на поселение в Екатеринбург в недавно выстроенный дом на углу Вознесенского проспекта и Вознесенского переулка. А на мой недоумённый вопрос по поводу сего выбора, последовал ответ: «понимаете, паПа, в сем строении есть обширный подвал, где можно провести фотографирование или иные действия, не привлекая внимания окрестных обывателей». Но видя, что я ничего не понял, он соизволил объяснить, что речь идёт о так называемом Ипатьевском доме. Теперь до меня наконец дошло, что имеет в виду мой сынуля. Юморист Хренов! Однако было одно обстоятельство, которое однозначно ставило крест на любом варианте физической ликвидации Николая. Моя любимая Оленька не перенесёт такой потери, но и спустить на тормозах, ни как невозможно. Оставался один вариант — постриг в монахи (по его личному горячему желанию) и отправка в надёжный монастырь под круглосуточный надзор компетентных товарищей, и вот здесь без согласия и содействия Патриарха обойтись невозможно. При встрече Ольга Фёдоровна сказала мне такую важную фразу: «пощади Бимбо». Мне ничего не оставалось, как только кивнуть, учитывая отношение к сыну Олечки. Да и не Пётр Великий я, рубить головы детям своим не намерен. Алешке голову не рубили? Так я о подданных своих — им Петруша головы оттяпывал на раз! Особенно стрельцам! И так, я в сопровождении изрядной свиты направился в здание штаба, причём военные и духовные лица разделились на две группы. По пути, я успел переговорить с Военным министром и предупредить возможные обиды и недопонимания.

— Дмитрий Алексеевич, прошу понять меня правильна, но сперва мне с сыном, придётся провести в некотором роде семейный разговор со святыми отцами. Ибо от его результатов, во многом зависит диспозиция наших дальнейших действий. Будем считать сию беседу особой разновидностью исповеди. Поверьте, я никогда не забуду, что именно вы возглавили команду боевых генералов и офицеров, спасших Империю от ужасов гражданской войны, и спутали все карты нашим заклятым ближним и заморским соседям. Еще раз прошу меня простить, но боюсь, что его Святейшество может счесть ваше присутствие, как и графа Воронцова- Дашкова за попытку надавить на него. А потом собираемся на военный совет, на котором присутствие вас и Иллариона Ивановича не просто желательно, но обязательно.

Наконец все условности были соблюдены и толстые дубовые двери, подвешенные на хорошо смазанных петлях, захлопнулись, на время отрезав четверо мужчин, на которых лежало бремя власти светской и духовной, от окружающего мира. И вот мы сидим за одним столом, напротив меня разместился патриарх, а визави Сандро был протопресвитер военного и морского духовенства, отец Александр. Молчание несколько затянулось, ибо не я ни его святейшество не могли подобрать слова, с которых приличествовало начинать сей непростой разговор. Не знаю почему, но в моей голове крутилась фраза из прочитанной когда-то альтернативки, в которой главный герой охарактеризовал аналогичную ситуацию вот этими словами: я знаю, что он знает, что я знаю…. Первым не выдержал патриарх и пробормотав что-то про себя, скорее всего цитату из святого писания, а может быть из устного народного фольклора, сделал конструктивное предложение:

— Государь, давай поступим так. Я расскажу, что знаю доподлинно и о чём лишь догадываюсь, а затем ты меня поправишь и дополнишь.