Самый жаркий день (СИ)

— Я говорю, как полномочный представитель Синода. Мои слова — слова Церкви. И мы подпишем о том договор.

Хайдар кивнул, такие условия его устроили. Мне же стала понятна теперь цель похода с экспедицией отца Михаила. Не просто полковой священник он, а чиновник от попов.

— Это касается только православных?

— Дела католиков и протестантов нас не касаются, — ответил иерей.

Я же отметила для себя, что Хайдар прекрасно осведомлен о расколе среди христиан.

— Мне нужна дорога из железа, — озвучил новое требование эмир. — Я наслышан об этом чуде, и оно нужно здесь.

— Это и нам нужно, — согласился Эссен. — Временную протянем быстро, потом уже будем основательную строить.

— Спокойствие на юге. Кундуз союзен мне, но Будакшан…

— Будакшан будет замирен и присоединен к эмирату, — прервал эмира Некрасов. — Это есть в наших планах. Кундуз же имеет сношения и с Кокандом, Мурад-бек[2] должен будет выбрать, с кем он.

Хайдар задумался. Сейчас речь шла о материях, в которых я совсем ничего не понимала. Даже не знала о том, где находится этот самый Кундуз и Буда-как-ее-там.

— На Мурад-бека давят пуштуны с востока. Злой народ, дикий, но их поддерживают англичане. Мне этих собак у себя под боком точно не надо.

— А почему, Ваше величество? — спросила я.

Мне и в самом деле было интересно.

Эмир погладил бороду и без доли снисхождения пояснил:

— Когда-то за Афганистаном была сильная и богатая Индия. Оттуда приезжали купцы, наши товары расходились на индийских базарах. Но когда пришли англичане, они стали откусывать от нее кусок за куском, и ни разу не подавились. Эти псы сеют раздор, а затем в пламени пожара войны подгребают под себя ослабевших правителей. Аллах не дал мне многой мудрости, но я знаю, что мой эмират будет раздерган ими на аулы. Я согласен пойти под руку русского царя и сохранить свой род и трон для своих потомков, я готов поступиться гордостью, чтобы получить многое. Англичане мне этого не дадут, я знаю судьбу Великих Моголов, что6 хотя и называются царями, живут подачками англичан и не имеют власти вне пределов дома своего. Красные мундиры уже не раз бывали тут, и речи их коварны и злы. Я ответил на твой вопрос, Белая Ведьма? Скажу еще лишь — пусть хранит тебя твой пророк, и пусть его силы помогут тебе против этих шайтанов. Я — мусульманин, но я уважаю силу пророка Мани. Вот только она не отведет от тебя клинок предателя или яд подлеца. Что ж, представители русского царя, я готов согласиться на защиту. Про-тек-то-рат — так это называется?

Старший из сыновей эмира зашипел что-то на узбекском, и эмир резко ответил ему. При этому зло кивнул толмачу, чтобы тот перевел и семейный разговор.

— Блистательный Мир-Хусейн, старший сын великого эмира Хайдара посмел оспорить решение своего отца, — промямлил бледный переводчик, которому совсем не хотелось сейчас пересказывать суть спора правителей. — Эмир ответил, что слепота его сына — наказание за грехи его. И что оба сына отправятся в Петербург на обучение.

После приема я с Сержем устроилась в отведенных нам покоях, но на пиалу чая напросился полковник Некрасов. Я была совсем не против, тем более что произошедшее вызывало во мне интерес. Фатов внимательно слушал то, что рассказывал «интендант», сразу уловив суть полномочий этого офицера.

— У эмира пять сыновей, — вещал полковник. — Старший Хусейн. Горячий, но бестолковый. Второй — Умар. Его отец к себе даже не подпускает. Все дни проводит в пьянстве и разврате, чем привлекает к себе некоторых сановников, которые видят в нем будущую ширму для своего правления. Третьего вы сегодня тоже видели — Насрулла.

— Вот дал же Бог имя, — хмыкнул Серж.

Я строго посмотрела на него, но тоже улыбнулась. Имя и в самом деле смешное.

— Вот этот молодой человек очень непрост, — не обратил внимания на глупые смешки Некрасов. — Верю я, что именно он так или иначе унаследует трон бухарского эмира. И для спокойствия здешних мест лучше отправить его в Петербург. Как и говорил его отец — на обучение. Пусть юноша привыкнет к столичному блеску. Упрямство в вере может помешать, но и тут есть, кому поработать…

— Когда мы дальше выступаем? — спросила я.

— Через месяц, думаю. Сейчас отдыхаем, снаряжаемся. Эмир должен отправить указы о полном нашем снабжении до самого Афганистана. С гонцами пойдут войска Эссена для замирения местных беков. Отдельная бригада выдвинется на Самарканд, чтобы раздавить бунтовщиков китаев и кипчаков. Кстати, если будет оказия, рекомендую съездить в этот город, благо недалеко. Сам не был, но доносят о нем мне только восторженные речи. Экспедиции он не по пути, так что через пару недель можно и сделать путешествие. Мне же за то время надо наладить отношения с некоторыми людьми на юге. Кундуз… эмир считает, что там друзья, но я в этом не уверен. Готов был бы пожертвовать этим ханством ради… мда… Та еще задачка у нас, господа мои хорошие.

— А Вы разложите ее нам, — предложил Фатов. — Вдруг что и подскажем.

Некрасов хитро посмотрел на гусара, словно оценивая его полезность в рассуждениях о далеких землях. Но все же согласился.