Самый темный соблазн (ЛП)

Уильям "Непослушный Мальчик Игрушка". О, да, Виола знала его. Как и Анью, она встретила Уильяма в Тартаре.

— Он больше, чем бессмертный, но не будем об этом. — Он также был высокомерным, тщеславным и очень раздражающим. — Я занесу его в категорию "возможно".

— Больше, чем бессмертный? Что это значит? Уильям несколько раз утверждал, что является своего рода богом, но я всегда считала, что он хвастается, преувеличивая правду, и на самом деле…

— Хватит о нем. Мы говорим обо мне. С кем ещё я могу встретиться?

Ииии вернёмся к разговору, не вдаваясь в детали.

— Есть Парис, но, кажется, сейчас он одержим другой женщиной.

— Мёртвой. Ага, знаю. Я могу изменить его мнение, но не думаю, что захочу этого, потому что… — Есть же какая-нибудь причина? Обдумывая ответ, Виола клацала зубами.

Парис спросил у неё, как увидеть мёртвых, и Виола рассказала ему. Затем он спросил что-то ещё, но появился Люциен, и им пришлось закончить разговор. Что же он спросил? Виола мысленно вернулась к их последнему разговору, и её глаза расширились, когда всё встало на свои места.

Последствия. Парис хотел знать, будут ли последствия после нанесения татуировок прахом Сиенны. Упс. Она позволила ему уйти, так и не сказав, что они будут.

Ладно. Это не её проблема, а его.

Глава 14

Ошеломлённая Сиенна шагала по длинному коридору. Так же, как её прошлое играло на стенах замка, прошлое Париса играло здесь буйством цветов, лиц, голосов… конечностей.

По обе стороны от неё, над головой и под ногами, извивались женщины. Их было очень много. Сначала Сиенна видела, как они улыбались, слышала их смех. Все они жаждали того, что Парис предлагал, быстро влюблялись в его очаровательную внешность.

А почему бы и нет? Независимо от того, что они хотели, он им это давал. Прикосновение, поцелуй, облизывание. Нежный секс. Грубое вколачивание. Парис занимался любовью со всеми ними, точно зная, где погладить, а где вкусить для максимального удовольствия.

Он точно знал, с какой силой массировать их груди и бёдра: одним нежно, другим жёстко.

Парис знал, в какой позиции их брать: на спине, на четвереньках, на боку или вверх тормашками. Знал, что одни хотели медленно, а другие быстро. Они любили его за то несравненное удовольствие, которое он им дарил.

А затем он покидал их, и они кричали с причиняющими душевную боль рыданиями. От охватывающего горя, их тела корчились в муках, и разбивались сердца.

Среди женщин было немало мужчин. Парис занимался сексом и с ними, оставляя их в таком же состоянии, как и женщин.

Мужчины хотели его, и хотя они не были его предпочтением, Парис брал их для того, чтобы выжить. После, они просили его остаться, и он спасался бегством.

Была одна женщина, Сьюзан. Красавица, которая действительно имела значение для Париса. Он пытался построить с ней отношения, но будучи неисправимым собой, причинил ей боль худшим способом, по обыкновению отдав предпочтение выживанию, а не её сердцу.

Увидев собственный образ, Сиенна, ахнув, остановилась. В этом видении, которое практически затмило остальные, Парис лежал, привязанный к столу её босса, обнажённый, в тусклом свете, а Сиенна сидела на нём верхом. Ей не требовалось подобное видение в качестве напоминания. Она и так этот момент никогда не забудет.

Сиенна не могла смотреть на него. Она нуждалась в темноте, чтобы расслабиться. А Парис поочерёдно огрызался на неё, ненавидя Сиенну, ненавидя себя, и помогал ей, двигая бёдрами, увеличивая её удовольствие.

Теперь же она пробралась в его сознание. Одна часть Париса надеялась отомстить ей; другая — самая глубокая и сокровенная — хотела заключить Сиенну в объятия и никогда не отпускать. В отличие от остальных, она была для него бальзамом.

В желудке поднялась тошнота, вот-вот грозя извергнуться. Парис думал о ней такие прекрасные вещи, а она всё ещё осуждала его.

Демон Гнева ударил в её лобную долю, подталкивая Сиенну вперёд, желая увидеть больше, увидеть всё. Она споткнулась, словно ноги превратились в тяжёлые валуны.

В её видение с Парисом вторглись другие сцены, и кто-то, должно быть, повернул регулятор звука, потому что внезапно Сиенна услышала ворчания, тяжёлые вздохи, стоны и крики. Крики наслаждения, боли и даже ярости. За обвинениями последовали мольбы.

За мольбами последовали проклятия.

Порой, когда Парис не мог найти партнёра для секса, его сила ослабевала, желание жить увядало, и демон брал над ним вверх.

Тёмный, насыщенный аромат сочился из пор Париса, опьяняя всех поблизости, заманивая их.

В таких случаях люди стекались к нему, не обращая внимание на его репутацию или своё отвращение к случайному сексу. Они брали его или позволяли Парису брать себя.

Когда это случалось, Парису всегда приходилось бороться с чувством вины, потому что он знал, что совершает подлые вещи… но независимо от этого, всегда брал то, что предлагали.

Эти секс-партнёры не плакали, когда Парис покидал их. Они провожали его прищуренными взглядами, питая к нему отвращение, стыдясь того, что сделали с ним и для него, находясь в ужасе от скорой потери. Потери уважения любимых.