Самый темный час

Маска на лице Вадима обгорела, я увидел обугленный участок кожи на левой щеке. Вместе. Мы расчистили проход так, чтобы он и остальные могли протиснуться. Когда он и Хохол оказались внутри, я спросил:

- Краба там оставили?

Вадим только кивнул, ему как и мне неприятно было оставлять мёртвого товарища, как наживку. Рядом грохнул ещё один взрыв и отрытая нами дыра, снова закрылась. На секунду мне показалось, что командир как-то дёрнул плечами и стал заваливаться вперёд, мне на руки. Из его затылка сочилась кровь. На экране появилась красная надпись: «замена командира группы. Ропша 2047 – новый командир подразделения «ноль шесть». Потом высветилась ещё одна: «передача командных кодов и частот завершена» .

- Чёрт! Все вниз, быстро!..

Передав тело бойцам, я набрал на клавиатуре код активации минной ловушки и побежал следом. Взрыв прозвучал в тот самый момент, когда мы уже метров на пять спустились вниз, по отвесной стене пещеры. Вверху ударил фонтан снежной пыли и вниз полетел всякий мусор. Теперь пещера погрузилась в абсолютный мрак, пока мигнув не включились ночники.

- Как только достигнем дна, всем сменить батареи и беречь пока не найдём выход!

- А мы найдём его?

Сказал это в общем канале Хохол, но думали об этом все. Раз я снова при высоком чине, нужно врать. Но я не стал. Пусть надеждой людей идущих за мной будет не ложь, а вера в свои силы, часто это тоже работает и неплохо.

- Обязаны найти и найдём. Наша смерть не сегодня и не в этой вонючей дыре. Спускаемся и делаем как договорились. Полезли, парни!..

… Мы достигли дна ещё через час. Помогли осколки льдины, которая упала и раскололась на два больших ломтя. Спустившись по иззубренному краю одного из них, мы оказались на берегу небольшого ручейка. Тут было значительно теплее, чем на поверхности. Здесь же, на небольшом возвышении похоронили Вадима, завалив труп плоскими кусками породы. Дали холостой салют, положили Черныша на носилки и двинулись вдоль берега, обходя большие валуны. В голове у меня была только одна мысль: помогла наша карусель там. Наверху общему делу или генералы попятились, не сдюжили? В который раз уже эта навязчивая мысль: не зря ли всё это? Хочется… нет! НУЖНО верить, что не зря. Без твёрдых убеждений и крепкой веры, победы нет никогда. Даже если проиграет кто-то другой, я не сдамся пока дышу, в это я верю, этим живу и спасаюсь.

****

Россия, 14 декабря 2011г. Приблизительно 200 км от г. Углегорск. 23.57 по местному времени. Бывший штабной ЗКП 182-го гвардейского тяжёлого бомбардировочного авиаполка. Центр единого стратегического командования вооружённых сил Советской России. Председатель Государственного Комитета Обороны и главнокомандующий ВС СР - генерал армии Алексей Макарович Широков. Мозаика боя: рассвет который наступит завтра.

…Более всего, меня беспокоили сведенья полученные зарубежными отделами разведуправления ГРУ. Операцию по переброске войск во Владивосток, с Аляски, неожиданно отменили, войска сворачивают инфраструктуру баз, командование передали генералу Вернеру, ставленнику какой-то умеренной группы в сенате. И теперь колонны техники движутся к канадской границе непрерывным потоком уже вторые сутки. Однако же авианосная ударная группа уже покинула Филиппины и движется в тот район океана, откуда они должны поддержать именно экспедиционный корпус Вернера. Противник вводит в схему неизвестный компонент и это может поломать весь расчёт генштаба…

- Товарищ командующий, директор ГРУ по закрытой линии.

- Соединяй, Костя.

Сейчас мы были как бы на возвышении, откуда огромный экран и сидящие вдоль него два десятка офицеров связи, казались как бы музыкантами в оркестровой яме, внимательно вчитывающимися в партитуру, перед началом представления. Тут был десяток удобных кресел, три защищённых терминала связи. Кроме нас с адъютантом тут были заместитель Грекова – генерал-майор Пашута и офицер связи из аппарата ГРУ – полковник Синицын. Остальные, включая самого нашего военного архитектора столпились внизу, обсуждая оперативные сводки. Греков попросил у меня десять минут, прежде чем определить план действий в новых условиях. Я одел гарнитуру, метал обода приятно холодил затылок, а почти невесомый микрофон висел на уровне подбородка почти невидимой дождевой каплей. Вскоре, раздался чуть приглушённый голос Яровой: