Самый темный час

Женька сноровисто нашалил в боковом кармане бушлата мятую пачку сигарет и вынув одну зубами, прикурил от неизменной золотой зажигалки. Потом увидев, как я поморщился, включил кондиционер и приоткрыл дверь со своей стороны. Дым вытянуло наружу, запахло уличной сыростью и выхлопными газами. Жадно добив первую сигарету почти то края тёмно-коричневой кожи на пальцах, он сноровисто выудил следующую и подкурив от окурка продолжил:

- А эти… ну, такие как Доронин и этот майор… Они маракуют и комбинируют потому, что по-другому не умеют. Такой и по жизни втравит в историю, если выгоду увидит.

Своя правда в словах Женьки, безусловно, присутствует. Особенно остро это ощущается на грани, когда жизнь мгновенно переходит в смерть. Сознание ищет способ объяснить то, в чём вообще нет человеческой, житейской логики. И тогда мы ищем крайних: злое начальство, скверная погода, тотальное личное невезение. Поэтому я возразил:

- Жизнь имеет изнанку, колесничий. Есть те, кто идёт прямо, а есть другие, кто идёт впереди нас и стережёт сзади, чтобы нам никто не ударил в спину.

Глаза водилы зло вспыхнули, на скулах вспухли желваки, явственно послышался скрип зубов и окурок задрался тлеющим концом вверх:

- А если вот такие же и бьют? Как тогда?!

Тоже прав, в разведотдел я своими руками везу вот такой же запоздалый тычок в спину, от человека схожей с майором Подлесновым профессии. Однако, дальше фронта не пошлют, это правило действует ещё с той, почти забытой войны. В силу возраста, опыта и обстоятельств, наказание не волновало совершенно. Сбегу из-под ареста и снова пойду партизанить. Долго так повоевать не получится, но сколько выторгую у безносой – всё моё. Поэтому я лишь пожал плечами и ровным голосом ответил:

- Стерегись, не подставляйся. Мой дед говорил, что не всякий легаш, это обязательно сука. Везде есть нормальные люди, брат.

Водила с лёгким удивлением ещё раз пристально посмотрел на меня и крякнув с досадой выдал длинную матерную конструкцию, по поводу хитрожопых старпёров вроде меня. Потом, немного уняв темперамент, опять спросил:

- А как тебе вообще показался этот мутный?

Держа в уме задумку с побегом, я посмотрел как заворочался впереди массивный зад грузовика и тяжёлая машина медленно поползла вперёд по дороге. И снова ответил совершенно искренне:

- Женя, мне в принципе всё равно. Пока это меня не коснулось, каждый пусть идёт своим путём. Заглазно про каждого человека судить не возьмусь…

…После довольно продолжительного ожидания и перебранки с задёрганным до остервенения прапором из комендантской роты, который ведал пропуском транспорта через КПП, нам удалось въехать на территорию бывшего посёлка. Миновав ещё пару заторов, мы выбрались на северную часть посёлка, где расположился полевой госпиталь. Собственно, внешне ничем от обычных армейских палаток, госпитальные не отличались. Амеры использовали красные кресты как удобную мишень и не стесняясь какими-то нормами морали, использовали любую возможность пострелять. Поэтому, медиков укрывали ещё тщательнее, чем обычную, боевую часть. Искать никого не пришлось, видимо ротный известил местное начальство о нашем прибытии. Едва наш маленький караванчик съехал с разрытой гусеницами основной дороги, отделявшее штабное хозяйство от госпитального, как к нам уже спешили шестеро санитаров. Их легко было узнать по чёрно-бурым от копоти и крови халатам, одетым поверх обычной полевой формы. Приземистый, коренастый бурят в сбитой на затылок ушанке подбежал ко мне:

- Старший лейтенант медслужбы Шуфенков! Нормально «тяжёлых» довезли, никто не помер?..

- Младший сержант Варламов. Доехали без потерь, товарищ старший лейтенант. Куда встать на разгрузку?

Шуфенков махнул рукой своим людям и те стали подходить к нашему грузовику, двое сноровисто забрались в кузов. Тут же, наших раненых перекладывали на госпитальные носилки, а наши складывали рядом с машиной, выбрав место почище. Где-то с полчаса ушло на разгрузку, лейтенант, оказавшийся помощником главного хирурга, занялся формальностями. Что-то опять забуксовало в бюрократической машине и Шуфенков попросил времени до утра. Главная медсестра сейчас была на выезде, поэтому всё затягивается до утра, а именно, до ноль восьми. Ситуация выглядела хреново, ибо главным заданием оставался доклад начальнику разведотдела. И сделать это следовало сразу по прибытии, а с КПП скорее всего уже сообщили, что мы прибыли в расположение штаба. Неожиданно выручил водила. Селянинов вызвался уладить всё в госпитале, тем более я заметил, как он о чём-то шептался с одним из санитаров.