Самый темный час

Она смотрит на меня, но уточнять или развивать эту тему не собирается. Лишь отвечает короткое:

– Друг помог.

Мартин продолжает изучать помещение, но мне по-прежнему не по себе от ее взгляда. Я вовремя вспоминаю, что у нее в руках заряженный дробовик, и удерживаюсь от произнесения вслух имени «Нейт» и других комментариев о ее таинственном друге. Но и совсем промолчать (что было бы самым правильным решением) я не могу. Если честно, не помню, чтобы вообще когда-нибудь столько говорил. Даже Фрэнк не слышал от меня так много за время нашей работы, как Мартин за эти две минуты. Но я просто не могу остановиться.

– Понятно, – коротко отвечаю я и поворачиваюсь к ящикам.

Внезапно в углу холодильника звучит грохот: кажется, Мартин зацепила что-то в полумраке и с тихим «ай» уронила это на пол. На дверь холодильника с другой стороны тут же бросаются зараженные, но и без их присутствия понятно, что выбраться отсюда обычным способом не получится. Я выдыхаю и снимаю внушительного размера ящик с верхнего яруса.

Очень надеюсь, что, пока я занят этим увлекательным делом, Ева не выстрелит мне в спину.

Глава 3. Ева

Прекрасно. Я заперта в безвыходной коробке с человеком, которого почти убила на городской площади – или была готова убить, сейчас уже не суть.

Я стою и пристально смотрю на него, ожидая, наверное, чего угодно, и большинство из этих «демонов» дорисовывает мой собственный мозг, подпитанный болью и чувством невыносимой злости. Но я вынуждена отвлечься: необходимо найти выход, иначе я сдохну здесь с тем, с кем меньше всего хотела бы оказаться в одном помещении и в таких «сказочных» условиях.

– Ты как, Мартин? Не ранена? – спрашивает Инспектор.

Ну и зачем? К чему эти вопросы? Ах да, он же явно опасается, что я заражена и вот-вот перегрызу ему глотку, как только превращусь в одного из оголодавших монстров за дверью. Но нет, не надейся, господин Инспектор, если понадобится, я прибью тебя и без помощи вируса.

Я хмурюсь, придумывая ответ пожестче, но связная речь мне сегодня не подруга, или у меня просто нет желания отвечать этому типу. Поэтому я отделываюсь коротким кивком. Нет, не переживай, я не укушена и не задета – разве что твоим присутствием здесь. Но с этой болью я как-нибудь справлюсь.

И все же что-то удерживает меня на месте. Я продолжаю смотреть на Инспектора, то ли ища в нем ответы, то ли раскаяние, то ли черт знает что. А затем вдруг спрашиваю:

– Что там произошло? Откуда зараженные?

Оказывается, этот вопрос беспокоит меня гораздо сильнее собственных ран из прошлого, и настоящее может быть не менее дерьмовым, чем то, что случилось год назад – потому что сейчас, как и тогда, я могу потерять родных людей.

– Священник, – отвечает Инспектор, и я с непониманием искривляю брови.

При чем тут священник?

– Похоже, он держал критично зараженных в подвале церкви, причем в большом количестве, и сам от них заразился.

Все, что он говорит дальше, смешивается для меня в одно звуковое пятно, а картинка, если бы не была такой темной и мрачной, расплылась бы прямо перед моими глазами.

Черт. Черт возьми. Черт его возьми.

«Понятия не имею, почему дроны их сразу не засекли».

Я едва не задыхаюсь от осознания всей правды, которая постепенно ложится на меня чугунным одеялом. Нет, не может быть, не может этого быть.

Мой взгляд мутнеет. Дышать в два раза сложнее. Наверное, так ощущаются на вкус отчаяние и осознание собственной вины, потому что я знаю ответ на вопрос Инспектора. Знаю, но не спешу делиться им, потому что сама еще не поняла в полной мере.

Все же хорошо, что здесь темно. Иначе Инспектор увидел бы тридцать три оттенка моего шока и ступора.

– Ты знала его? Замечала что-нибудь подозрительное за ним в последнее время?

Я молчу, бегая растерянным взглядом по полу, будто ищу новую порцию ответов или отверстие для побега. Но бежать некуда. Вот она, расплата, Ева. Ешь, не испачкайся.

Чтобы не затягивать паузу, я отвечаю:

– Его весь город знал… но мы… не так часто пересекались.

Я проваливаюсь в мысли о дронах и подпольном убежище в церкви, историю создания которого знаю на ура. И этот поток утягивает меня все глубже, словно болото. Чтобы не утонуть в нем, я собираюсь с мыслями и силами, шагаю к Инспектору и, пристально глядя ему в глаза, задаю один из самых важных вопросов:

– Вы успели послать сигнал тревоги в другой город? Кто-нибудь за пределами Форт-Коллинса знает о том, что случилось?

– Нет.

Я облегченно выдыхаю…

– Хотя не уверен.

…и опять замираю. Но затем Инспектор вносит пояснения, которые дарят мне немного надежды, что еще не все кончено.

Перестав его слушать, я переключаюсь на поиски выхода – роюсь на ближайших полках, осматриваю стены, но, увы, на них нет ни намека на дверь, люк или панель управления. Наверное, здесь не было предусмотрено плана на случай, если кто-нибудь окажется внутри и не сможет выйти. Но… это странно. В конце концов, всякое могло случиться.

– Кстати, – продолжает говорить Инспектор.