Самый далёкий берег

— Здорово, сексуальные террористы, — сказал Стрекалов. — Отстрелялись? Морды у вас довольные, чего там…

— Ажур, — самодовольно сказал Мухомор, плюхаясь на стул в углу — Клиенты дозрели, ксивочки сбросили…

Кирьянов огляделся. Как и следовало ожидать, кабинет у Стрекалова был небольшой, отнюдь не блиставший яркими образчиками инопланетных технических чудес: главным образом оттого, что техника на данном уровне развития напрочь лишена громоздкости и, как бы это понятнее выразиться, вещественности. Осязаемости. Не огромные агрегаты, а неощутимые, невидимые энергетические поля, выполняющие те же функции. Так что небольшой пульт вроде дистанционки для земного телевизора мог оказаться чуть ли не аналогом Центра управления полетами…

Имелось еще чисто земное дополнение к деловой меблировке — белый шкафчик, откуда Стрекалов проворно извлек бутылку коньяка, стопки и блюдечко с конфетами. Налил гостям, но к своему стопарику пока что не притронулся: вызвав одним движением повисшую в воздухе клавиатуру, словно нарисованную розовым светом, положил перед собой карточки, коснулся пары-тройки знаков, и на пропусках в неизведанную Вселенную скрестились какие-то неяркие лучи, над столом заплясали знаки, символы, кривые…

Мухомор, зажав в ладони нетронутый стопарик, завороженно, с пылающей в глазах надеждой следил за этой вакханалией света и красок, чей смысл был темен и ему, и Кирьянову. Заразившись его напряжением, Кирьянов тоже замер на стуле.

— Ну, я вас поздравляю, герои-любовники, — скучным голосом сказал Стрекалов, выключив всю свою иллюминацию. — Конечно, тут есть несколько знаков, которые машина ни с чем не в состоянии ассоциировать, их примерно треть…

— Антоша, — сказал с тревогой Мухомор. — Ты уж… ассоциируй, а?

— Программа не та, — сказал Стрекалов. — Ясно тебе? Здешний компьютер занимается сугубо прикладными задачами по переброске вас, олухов, туда и оттуда. А вовсе не вдумчивым изучением галактических удостоверений личности. Можно, конечно, сходить в центральный информаторий, но, честное слово, не вижу смысла. Вряд ли вам нужны тонкости, а? Главное и так понятно. Вот эти вот значки, — он показал, — означают “неограниченный кредит”, эти — доступ к транспортным коммуникациям, то бишь цивильным трассам, по которым путешествуют мирные галактические обыватели по своим туристским и прочим бытовым надобностям…

— Антоха! — истово ударил себя в грудь Мухомор. — Так нам больше ничего и не надо! Лавэ и транспорт… Какого еще хрена? — В приливе эмоций он стукнул Кирьянова кулаком по колену. — Эх, и погуляем, Степаныч! С ветерком по Галактике, из конца в конец! Знаю я один кабак, на который раньше честных отпускных не хватало… Координаты записал до цифирки, ошибки не будет… — Он умолк, покосился на хозяина кабинета настороженно, просительно. — Антоха, ты ведь в обратку не сыграешь? Обещал же…

— Да отправлю я вас, ироды, — фыркнул Стрекалов. — Что мне с вами делать? Ближе к ночи и отправлю, когда “главную трассу” снимут с дежурства.

— А раньше никак?..

— Миша, будь доволен тем, что есть, — сказал майор серьезно. — Говорю тебе, до двадцати трех тридцати “главная трасса” на постоянном дежурстве. Запороться хочешь? Ежели автоматы контроля зафиксируют, огребем все… — Он вздохнул: — Интересно, почему я вообще с тобой связался? Почему соучаствую в твоих авантюрах, за которые и мне при неудаче холку намылят?

— А ответ простой, Антоха, — сказал успокоенный Мухомор. — Потому что ты по натуре такой же авантюрист и прохиндей, вовсе не склонный делать культ из уставов и регламентов… Скажешь, нет? Да ладно тебе, Степаныч свой парень… — Он одним глотком осушил стопочку, блаженно улыбнулся, расслабленно откинулся на спинку. — Слышь… Давай, пока делать нечего, Степаныча по хроносу покатаем? Пусть первоходок полюбуется…

— Миша, ты, однако…

— А что? — невинно вытаращил глаза Мухомор. — Говорю тебе, парень в доску свой, не заложит. Меня ж ты катал? Да ты на него косяка не дави, Степаныч, точно тебе говорю, не из стукачей… Антоха? Все равно без дела маешься… К Иринарховичу, а? Мне после этого долбаного пидора хочется нормально расслабиться душой и телом… Да и тебе… Танюшка прибежит, Лизавета… Ах, Лиза-Лизавета… Ну чего ты менжуешься? С понтом, самому неохота. Хронос-то ни на каком не на дежурстве, точно? Что мне тебя учить, напишешь потом насчет профилактической проверки…

— Соблазняешь ведь, змей, — сказал Стрекалов, глядя в потолок с мечтательной улыбкой. — Танюшка и Лизочка — оно, конечно…

— Ну, так чего? И Степанычу покажем, что такое время и с чем его едят… — Он обернулся к Кирьянову — Ну, ты понял, юнкер-кадет? Стрекалов, господин майор, он у нас не просто так, пописать вышел. Серьезными делами заворачивает. У него тут, — Мухомор легонько постучал кулаком по белоснежной стене, — машина времени, или как она по-научному именуется…

— Серьезно? — спросил Кирьянов осипшим голосом. Как он ни приобвыкся ко всевозможным, чудесам, этого не ожидал.