Самый далёкий берег

Она была не просто красивая — красивых много и, что характерно, Кирьянова всю жизнь отпугивали те из них, что выглядели утонченными, совершенными и, как следствие, холодными куклами. Она была совсем другая, с открытым — но отнюдь не наивным, не простоватым! — личиком, искренней улыбкой и веселыми синими глазами. Таких девушек удачнее всего называть славными. И в том-то вся беда, что именно такая славная девочка способна разбить сердце вдребезги быстрее и надежнее, чем роковая красавица типа “я-только-что-с-подиума”. Ведь вполне может оказаться так, что ты ей, такой славной, ну совершенно не нужен, жила без тебя и дальше проживет, и ох как несладко тогда придется…

Он подумал, что нужно отсюда побыстрее убираться, пробормотав наспех пару вежливых фраз о погоде — и остался на месте.

— Вы случайно не привидение? — спросила девушка с наигранным ужасом.

— Странно, — сказал Кирьянов. — Я о вас поначалу то же самое подумал.

— А давайте поставим эксперимент… — Она легонько постучала двумя пальчиками по его плечу пониже погона, с тем же наигранно-веселым ужасом. — Нет, на бесплотного духа вроде не похожи, добротная казенная ткань и пресловутое крепкое мужское плечо…

— Вы в лучшем положении.

— То есть?

— Вы-то уже убедились, что я не бесплотный дух, а я…

— Вот и убедитесь, — сказала она то ли кокетливо, то ли насмешливо.

Она смотрела так простодушно и невинно, что это было не хуже изощренной насмешки — но не прикажете ли пасовать перед соплюшкой раза в два моложе тебя, слишком хорошо знающей о своем очаровании? Решительно протянув руку, Кирьянов сомкнул пальцы вокруг ее тонкого запястья.

— Результат? — поинтересовалась она лукаво.

— Вот теперь и я, со своей стороны, уверен, что вы не бесплотный дух, а создание вполне материальное, — сказал Кирьянов. — Не стоит даже добавлять, что очаровательное, вы это и без меня знаете бог ведает с каких пор… Вот и внесли ясность, а? Два материальных создания… Я вас еще не видел в поселке…

— И немудрено. Вовсе я не из поселка.

— Шутите? — удивился он искренне.

— Отнюдь, сказала графиня. Во-он я откуда… — Она повернулась и указала на дальний конец озера. — Видите, там, за беседкой, в распадке, стена проглядывает?

Кирьянов присмотрелся. И точно, в глубине распадка, за старой дощатой беседкой, хоть и неплохо сохранившейся, но принадлежавшей явно к тому времени, что и заброшенные дома, виднелась между тонкими желтыми стволами светло-коричневая стена с двумя высокими окнами, гораздо более современной постройки.

— Странно, — сказал он. — Мне про этот дом ничего не рассказывали.

— Вы новенький, ага?

— Есть грех.

— Вы не смущайтесь, я все равно не из “стареньких”, — сказала девушка, вмиг вернув прежнюю непринужденность одной-единственной улыбкой. — Я, к сожалению, человек неискоренимо штатский. Мало того, я, как ни прискорбно признаться, имею к Структуре лишь косвенное отношение. Я, господин офицер, обыкновенная генеральская дочка. Ужасно, правда?

— Почему?

— Потому что жизнь далека от нормальной. Штабные хлыщи ухлестывают невыносимо развязно, полагая себя чем-то вроде неотразимых преображенцев старого времени, а обычные офицеры в большинстве своем от генеральской дочки на всякий случай шарахаются. А я — создание бойкое, в общем, не особенно беспутное, но определенно непосредственное. И жажду простого человеческого общения во всех его проявлениях. Особенно если уточнить, что в этом шикарном доме отдыха человеческим общением и не пахнет.

— А, так это дом отдыха…

— Ну да, — сказала девушка. — Небольшой такой и вовсе не престижный, не то что “Фиолетовые пески” или “Туманность” — очень уж здесь скучная, ничем не примечательная планета. Там сейчас только я и какой-то ветхий дедушка с тремя генеральскими кометами на погонах. По виду и общему состоянию — современник братьев Монгольфье. Как ни столкнемся в столовой или на веранде, только и рассказывает, как он прокладывал трассу через гравиловушку у какой-то двойной звезды с непроизносимым названием — лет этак триста тому. Ну, не триста, конечно, а всего-то тридцать, я от отчаяния посмотрела в Информаторин: это было совершенно рядовое предприятие в свое время, вроде постройки обыкновенного земного моста через какую-нибудь Лопушайку. Ну, я так и подозревала… Рехнуться можно! Я давно уже хотела зайти к вам в поселок, в гости, но неудобно как-то. Совершенно не представляю, как зайти ни с того ни с сего и сказать: “Здрасте, мне скучно, я живу по соседству..” Вы там, наверное, по уши в работе, про вас та-акое рассказывают… Те же штабисты. Между прочим, я — Тая.

— Константин, — сказал он, твердо решив обойтись без отчества, он все-таки не престарелый генерал с тремя кометами на погонах. — Обер-поручик Кирьянов.