Самый безумный из маршрутов

Я сорвала один цветок и почувствовала себя ужасно. Я несла его 17 миль в потной ладони. Когда я выбросила его на пыльную землю после пяти часов перехода на север, цветом и формой он стал похож на ската. Чей-то крик внезапно прервал мое одиночество.

«Это девка, – услышала я. – Это она!» Конечно, это был Эдисон, а с ним – Ледяная Шапка. Мои парни появились, как горные козлы, на вершине травянистого бугра и бросились ко мне, как будто я очень их ждала. Когда они задыхаясь бежали вниз, чтобы догнать меня, рюкзаки бились об их спины. Их появление естественно вписывалось в окружающий пейзаж, они окружили меня в сухом поле, и я внезапно почувствовала себя в безопасности.

«Мы беспокоились о тебе», – сказал Ледяная Шапка. Его швейцарско-немецкий акцент показался удивительно чужим.

«А я о тебе», – сказала я, подтрунивая над ним.

Лицо Эдисона было влажно-грязным и блестело. Грязное. Счастливое.

«Теперь я рад, – сказал Ледяная Шапка. – Хороший день. Да».

Я тоже была рада. Мне не придется в эту ночь делить стоянку с тем человеком из ночи – или с куда более плохим незнакомым мужчиной.

Мы втроем пошли на север, опять вместе, и мне хотелось быть с ними, всегда идти с ними на север.

«Очень скучал по мне?» – спросила я Ледяную Шапку. Я ущипнула его за руку. Лицо мое горело.

«О, только посмотрите. Опасная девушка, – сказал Эдисон. – Какой ужас».

Я ударила по его рюкзаку и засмеялась.

«Мы скучали по тебе очень сильно, потому что мы тебя любим, и мы плакали и успокаивали друг друга, чтобы заснуть», – сказал Эдисон. Он шел впереди; я видела только его спину, но почувствовала в его голосе насмешку.

«Пошли вы, оба, – сказала я, – и спасибо».

Ледяная Шапка смотрел на меня, его глаза смеялись. Я чувствовала его взгляд на щеке, но не посмотрела ему в глаза.

Мы прошли еще шесть миль и оказались в песчаном каньоне на участке с высохшей травой, обширном, как африканская саванна. Круглые горы покрывала бурая трава, которая как полотнище трепетала на порывистом ветру. Время от времени я оборачивалась назад, ища взглядом хромающего мужчину, немного надеясь, что я замечу его в море травы, а он увидит меня с двумя молодыми уверенными мужчинами, сникнет и придет в замешательство. Скопления пыльных камней были разбросаны по горам с бурой травой, солнечный цвет окрашивал все поле в золотистый цвет; оно стало похоже на сказочное соломенное поле. В порыве большой радости я не подумала, что хромой мужчина мог не знать, что спал этой ночью по соседству с девушкой. На моем месте вполне мог быть другой мужчина. Для него я была лишь другим безликим путником, который раньше него сделал стоянку. На самом деле мое присутствие, возможно, дало ему почувствовать себя в большей безопасности.

Равнина казалась чужой, африканской. Здесь могли обитать львы, прячущиеся группами за белой скалой. В этой открытой степи было легко потеряться, если свернуть с тропы. Пройдя примерно три мили, мы увидели гору Игл Рок, поднимающуюся над горизонтом подобно живой птице. Мы остановились на отдых в ее тени.

Ледяная Шапка опять сказал, что волновался за меня.

Эдисон снова сказал, что я его раздражаю, как «пятое колесо». «Еще от тебя странно пахнет, – сказал он. – Как будто кровью».

«Кровью?» – спросила я. Я была напугана. Я больше не ощущала последствий изнасилования, ужасных кровавых семян. Но после замечания Эдисона я внезапно почувствовала себя виноватой, как будто лгала своей новой семье. Похоже, что, в конце концов, следовало рассказать им об изнасиловании. Внезапно я захотела поделиться секретом, который носила с собой, чтобы они могли помочь мне справиться. Я верила, что они помогут. Я надеялась, что они позаботятся обо мне и примут меня – скажут мне: «Черт с ними! Черт с ними со всеми!», и мы втроем будем диким племенем в центре пустыни, воинами, идущими вместе, сплотившимися в борьбе со всем миром. С ними я чувствовала себя спокойнее. Я думала, что хочу оставаться с ними всегда.

Затем, прежде чем я осознала, что мои слова могут обнажить мою душу, я сказала двум своим соплеменникам: «Я не я была. Я была изнасилована в колледже».

Эдисон бросил камень в пустоту. «Многие девчонки так говорят», – сказал мне Эдисон.

Слезы брызнули мне на ноги и стекали в пыльную почву. Мои уши горели. Эдисон говорил, но я не хотела слушать. Я старалась не слушать. Он был слишком близко ко мне, мое колено – в дюйме от его. Я не отодвигалась. Он рассказывал историю. Он говорил, что нужно научить меня, как устроен мир. «Все просто, – сказал он. – Слушай и запоминай».

Он рассказывал о своем городе и его проблемах. «Если вы белые, чертовы ниггеры говорят, что вы их все время насилуете». Это постоянно случалось в его городе в штате Теннесси. Он говорил, что они врали из-за денег, чтобы привлечь внимание, что им стыдно за «чертовых отвратительных людей» и все такое, и что они хотели верить, что могут себя уважать. Потому что изнасилование лучше, чем твой собственный долбаный выбор.

«Им следует знать, что никто не хочет иметь дело с их черными задницами».