Вельможа Цзи Кан Цзы спросил Наставника о готовности ученика Чжун Юня к получению места. Наставник ответил: «Решительность Юня — то, что дает ему основание просить места». Тогда Цзи Кан Цзы вновь спросил: «А Цзы приготовлен уже, чтобы получить место?» Наставник ответил: «Проницательность Цзы дает ему право просить о месте». И вновь спросил Цзи Кан Цзы: «А Цю приготовился уже занять место?» Наставник ответил: «Способности Цю делают его пригодным занять место».
Господин Цзи объявил о своем намерении назначить сановника Минь Цзы Цяня управляющим в земли Би. Минь Цзы Цянь, не желая служить, считая правление господина Цзи незаконным, ответил посланнику: «Не преступая своего почтения, был бы рад услышать о вашем отказе от этого намерения. Но если же он опять будет призывать меня, то придется перебраться в верховья реки Вэнь (которая протекала в пределах царства Ци)».
Наставник сказал: «Если не находишься на государственной службе, нечего думать о государственных делах».
Высказываясь о Юе, Наставник говорил: «В нем я не могу найти никакого недостатка. Он употреблял скудную пищу, но в высшей степени был почтителен к духам; обыкновенное платье было у него плохое, но ритуальные одежды отличались необыкновенною красотою и богатством; дворцовые комнаты его были низкие, но зато он делал все, чтобы отвести воды потоп от земли. Да, в Юе я не вижу порока».
Наставник сказал: «Благородный муж скорбит, понимая, что после смерти его имя не будет прославлено — потому что он не сделал ничего, заслуживающего прославления».
Наставник сказал: «Благородный муж ищет причины неудач в себе, а низкий человек ищет причины неудач в окружающих».
Цзы Гун хотел отменить принесение в жертву живого барана в храме в начале каждого месяца. На это Наставник заметил: «Тебе жаль барана, а мне жаль этот ритуал».
Наставник сказал: «То место прекрасно, в котором обитает человеколюбие. Если при выборе места мы не будем селиться там, где царит любовь к человеку, то откуда можем набраться ума?»
Наставник сказан Цзы Ся: «Тебе следует быть ученым подобно благородному мужу и не подобно низкому человеку».
Фань Чи спрашивал у Наставника о том, что надобно разуметь под названием «знающий». Конфуций сказал: «Того, кто обращает внимание на человеческие законы, кто почитает духов, того можно назвать знающим». Фань Чи спросил: «А что же такое человеколюбие?» Наставник отвечал: «Человеколюбивый тот, кто прежде предпочтет испытать трудности, а затем получить воздаяние. В этом состоит человеколюбие».
Наставник сказал: «Знающий находит удовольствие в потоках воды, видя в ней, вечно текущей, неустанную и никогда не знающую покоя силу ума в его стремлении к познанию истины; тогда как человеколюбивый любит горы, находя в них символ постоянства и незыблемости тех непреложных и неизменных основ, из которых вытекает человеколюбие».
Наставник сказал: «О Великом Первенце можно сказать только то, что он в высшей степени добродетелен. Трижды отказывался он от трона в Поднебесной. Народ не смог подыскать соответствующих слов, дабы прославить его».
Наставник сказал: «Почтительность без ритуала приводит к трусости; осторожность без ритуала приводит к боязливости; храбрость приводит к смутам, а прямота к запальчивости. Когда вельможа крепко привязан к родным, то народ проникается его человеколюбием; когда он не оставляет старых друзей, то народ не бывает».
Наставник сказал: «Следует воодушевляться стихами, опираться на правила и совершенствоваться музыкой».
Наставник сказал: «Можно заставить простых людей повиноваться, но нельзя заставить понимать почему».
Наставник сказал: «Когда люди ценят отвагу и ненавидят бедность, это часто приводит к бунту; когда они ненавидят людей, лишенных человеколюбия, это тоже может привести к бунту».
Наставник сказал: «Искренне веруй и люби учиться, храни до смерти свои убеждения и совершенствуй свой путь. Не посещай место, где неспокойно; не живи там, где бунтуют. Когда в мире царит спокойствие, будь на виду; если же в толпе нет спокойствия, не показывайся. Стыдись быть бедным и незнатным, когда страна управляется достойно; стыдись быть знатным и богатым, когда в стране беспорядки».
Наставник сказал: «Радостно мне всегда взирать на Хуэя! Все его богатство — корзинка для еды, тыква-горлянка для питья да домик в дальнем переулке, где Хуэй предается размышлениям. Однако же вижу я людей, пребывающих в достатке и сытости, но как озабочены их лица! Хуэй же всегда доволен и светел. Разве не мудро устроился Хуэй?»
Наставник сказал: «Если, достигнув истины, мы не в состоянии будем хранить ее, опираясь на человеколюбие, то люди не будут уважать нас. Но если и истина достигнута, и мы сможем хранить ее при помощи человеколюбия, и будем управлять с благородством, но не будем вдохновлять людей ритуалами, то это нехорошо».
Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше
Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги