Самшитовый лес

Деньги можно скопить. Пустить в рост, и прочие радости… А сейчас кажется, что только так и можно жить, хотя каждый день видно, что это – чушь. Но стараются не обобщать. Контрабасы в Благовещенске остались теми же самыми, какие и были. Только стоили раньше 380 рублей, а когда их никто не брал – 2 рубля штука. Четыре рубля пара – те же самые контрабасы! Вот тебе и деньги! Чему они соответствуют? Контрабасы соответствуют – на них играют, а цена на них ничему не соответствует.

И я, конечно, не знаю, чем заменить деньги – я не экономист, но я уже знаю, что если не покупать оружие, то его выпускать не будут.

Это все брехня, что оружие сегодня заводят из-за страха, из-за опасения. Оружие толкают на рынок. Заводят рынок, где можно продать оружие, и толкают туда. А страхом обеспечивают спрос. Но уже перестают бояться.

И вот уже выступает другой комментатор по телевидению – Геннадий Герасимов, который спокойно, толково разбирает что к чему. И голос ироничный. А ирония – это уже начало конца страха. Страх заканчивается. А Зорин все пугает. И видно, что сам боится. А Геннадий Герасимов – не боится.

И тот и другой комментаторы зарабатывают деньги. Но до Герасимова уже дошло то простое, что сложилось в народе, что всех денег не заработаешь. Значит, и хлопотать не о чем. А то если перехлопочешь, то и выйдет, что «жадность фраера сгубила». А Уайнбергер – не самый умный человек из немцев. Был немец поумнее, а главное, понаблюдательнее – Бисмарк, который еще в XIX веке заметил, что Россия – это такая тройка, которая медленно запрягается, но быстро едет!

Ценообразования… Ценообразования… Мать их… Вот смешной мужик, к примеру, который был в Одессе 1 апреля, когда там проводилась всеодесская юморина, рассказывает, как в Одессе зарождается юмор, и делится передовым опытом.

Он на рынке спросил у тетки:

– Почему все на рынке продают семечки по двадцать копеек стакан, а вы по тридцать копеек за стакан?

Она ему ответила:

– Потому что тридцать – больше.

Это – юмор, то есть правда, высказанная не вовремя. Она ведь правду ему сказала, истинную, но высказала неожиданно, не вовремя – потому и смешно. А ведь действительно никаких других причин для тридцати копеек не было. Тридцать копеек у нее стоит потому, что тридцать больше, чем двадцать. Вот и все! А все остальное – хорошо оплаченные профессорские соображения. А эта тетка бесплатно сказала. Тридцать копеек за стакан потому, что тридцать больше, чем двадцать. И все. Простите, но я не знаю ни одной страны, ну не знаю и точка, кто знает – пусть меня поправит, но я не знаю ни одной страны, кроме России, где бы над деньгами уже начали посмеиваться. Еще робко, правда, потому что не знают, чем эту тысячелетнюю выдумку заменить, но уже начали. А как дойдут до хохота – тут деньгам и конец! Конец дьявольской выдумке, подсунутой человеку!

Ну ладно, пойдем дальше. Я, конечно, не выдумал, чем заменить деньги, но я был обрадован чрезвычайно тому способу, каким Тоня придумала играть на арфе. Так ведь действительно никто не играл. Нет, конечно, я сразу понял, что и этой выдумкой можно будет воспользоваться. Появятся ансамбли, которые будут играть на арфе «чесом» и будут за это получать большие «башли» от слушателей, которым это будет любопытно, какое-то время… Потом мода на это утихнет. «Башли» уменьшатся, и снова начнут платить за старый способ. Но это, я думаю, ничего. Главное было не в этом. А главное было то, что обнаружилось, что даже Тоня, на которую у меня сразу же не было никаких надежд, оказалось, что даже Тоня способна выдумывать. А если уж Тоня способна выдумывать, значит я на верном пути! Какой это путь, я еще не знал, но я уже понял, что путь верный. Потому что каждый способен выдумывать, каждый, если, конечно, захочет, а Тоня захотела. Вот какая штука. И я продолжил поиски универсальной выдумки.

Сначала я рассмотрел выдумку Н. Е., лингвиста, обыкновенного Бодуэна де Куртенэ. Совершенно очевидно, что Н. Е. видел выход в том, чтобы найти способ договориться. Я детально рассмотрел этот способ и понял, что это уже преувеличение и не универсально.

Тут у него, в отличие от «закона случайности», перебор и прокол. (Лингвист все-таки…) Судите сами. А вдруг договориться и в принципе невозможно.

Вдруг у людей не только разные языки, но и разные способы на них реагировать. Где доказано, что это не так?

Вот возьмите кошек и собак: они же враждуют всю дорогу. И выяснилось, что «уголок» этой вражды – первичные обстоятельства, некая мелкая хреновина, лежащая в основании всего, – открыл еще Гошка Панфилов. (Смотри роман «Записки странствующего энтузиаста», где рассказывается о специалисте по «уголкам» поэте Панфилове. Ах да, этот роман еще не вышел, хотя как будто выходит.)

Так вот, «уголок» исконной вражды кошки с собакой как будто состоит в том, что когда собака машет хвостом – она проявляет дружелюбие, а когда кошка машет хвостом – это для нее приготовление к нападению.

Один и тот же жест у собак и кошек означает разное. Как тут поверишь? Вот и сражаются.