Читаем Самшитовый лес полностью

– Ну, социальность – это социальность, – сказал Ефим Палихмахтер. – Это очень сложно. Я тебе потом объясню. – Но не объяснил.

И Тоня начала читать второе действие пьесы, из которой Ефим Палихмахтер намеревался сделать сценарий.

<p>Акт второй</p><p>Явление 1</p>

Город Мен. Епископат. Трактир на базарной площади, прислоненный к стенам епископской резиденции. Народ, кони, ослы. «Украшает» пейзаж виселица с петлей, закинутой на перекладину. Входит Франсуа.

Франсуа. Здравствуйте, друзья.

Хозяин. Ну, что скажешь?

Франсуа. Налей мне вина.

Хозяин. Опять платить нечем?

Франсуа. Я вам спою…

Хозяин. Не нужно, уходи.

Крестьянин. Почему не нужно? Пусть споет.

Хозяин. Запоет… потом опять плакать станет.

Другой. Жалкий человек.

Третий. А ведь ученый.

Крестьянин. Где ученый?.. Дай мне ученого… Ты – ученый?!

Франсуа. Да, я ученый.

Крестьянин. Э… Ученые люди!.. Тьфу на вас, ученые люди! Был я человек, был я хозяин, а теперь я кто? Хуже крепостного! А все ученые люди – будь они прокляты! Господин епископ обещал обождать с долгом, а пришли судейские, дали мне грамоту и прогнали из дома, и отобрали и овец, и виноградник, и посуду оловянную! А что в этой грамоте, дьявол ее забери? Я вот пойду добьюсь к господину епископу нашему!

Франсуа. Дай прочту.

Крестьянин. Да уж ты прочитаешь…

Все. Дай ему! Дай ему… Пусть прочитает… У него ловко выходит.

Окружают Франсуа.

Франсуа. «По исковой жалобе господина епископа суд постановляет взять у крестьянина Боннара имущество его, если хватит, в уплату долгов господину епископу».

Крестьянин. Смотри, и впрямь читает! Ловко!.. На… выпей.

Франсуа. Здесь написано, что у тебя все отобрали по повелению самого епископа.

Крестьянин. Где?! Что врешь? Дай сюда грамоту!

Франсуа. Говорю тебе правду… Не сердись…

Крестьянин. У… смутьян проклятый! Ты тоже хитрец ученый на нашу погибель! Вот господин епископ узнает про ваши плутни!

Франсуа (жалко). А… что ты?.. я же не виноват…

Крестьянин. Лютые вы волки! Развелось вас на беду нашу крестьянскую! Проклятые!

Ремесленник. Ну чего разорался!.. Пошел отсюда, баран. Иди, Франсуа, выпей…

Франсуа. Это ты мне?.. Спасибо…

Ремесленник. А ведь я с тобой встречался…

Франсуа. Правда?.. Может быть… Наверно, это так…

Ремесленник. В Париже… Не помнишь?

Франсуа. Как же, помню прекрасно… Нет… соврал… не помню…

Ремесленник. Куда ушел ты из Парижа?..

Франсуа. В разные места… Слушай… Я еще налью?..

Ремесленник. Пей, пей… На еще хлеба.

Франсуа. Знаешь, а ведь мы с тобой встречались… Это правда…

Ремесленник. Ладно. Неважно. Где ты был, Франсуа?

Франсуа. Всюду был…

Горожанин. А в Пуату был? Говорят, там хорошо.

Франсуа. Скучно мне вспоминать. Когда я шел через Пуату, я видел, как собаки лизали руки повешенных, а маленькие дети просили есть.

Горожанин. О господи!

Франсуа. Что значит – «нечего есть»? Дурацкие слова! Правда? Как может человек не иметь еды? Не понимаю… Видал я в Шампани, как попы плясали вокруг костров, а благородный рыцарь Парсифаль кидал в костер детей…

Горожанин. Проклятые…

Франсуа. Разве еретик тот, кому нечем уплатить десятину епископу? Не понимаю… Скучно мне…

Голоса. Проклятые… Везде, как у нас…

Франсуа. За что обижают человека?.. Сильный бьет слабого… Глупый ест мудрого… А кто любит людей, про того говорят – вот враг… Лукавый же возвышается… Где правда на этой земле? Мы родимся и бежим от нищеты, а по дороге – могила… И все мы как дети на этой земле… Я иду по Франции и пою плохую песню. Крестьянин, ты не знаешь, почему дворянин смеется над нами? Не понимаю…

Пожилой. Опять ты растревожил меня, проклятый! Где правда, я спрашиваю? Ну? Отвечай! Ты же ученый!

Ремесленник. Что пристал?

Пожилой. Где правда?!. Вот содрали с нас налог за восемь лет вперед, и сейчас повезут! А мы будем смотреть вслед и кланяться!

Франсуа. И вы молчите? Вы позволяете? А жаловаться?

Горожанин. Кому?! При старом епископе посылали Жака в Париж, а там порвали письмо и в шею. Вот и вся жалоба. До короля не дойти, а этот господин епископ, вон он, над головой… (Хлопает по каменной стене.)

Франсуа. Ах, черт меня возьми! Значит, надо отнять эти деньги!

Горожанин. Ишь, выпил – осмелел.

Франсуа. Я пьян? Я трезв, как селедка! Я бы не стал терпеть на вашем месте!

Молодой. Смотри, ворота открывают! Сейчас деньги повезут…

Ремесленник. Вот они, наши денежки.

Франсуа. Ну… Решайтесь… Случай подходящий!

Пожилой. Не тронь ты нас! Слышишь?!

Горожанин. Братья, а может, возьмем?!..

Молодой. А вон телега показалась…

Горожанин. Что молчите?.. А?!. Может, возьмем?!.

Один. Э, нет, это пошли плохие речи.

Другой. Как бы нам не попасть впросак.

Франсуа. Что, ослы покорные? Что, мулы? Поджилки трясутся? Вас бьют, а вы говорите «спасибо»? Вас бьют, вы говорите: «Получите налог, святой отец!»

Молодой. Правильно он говорит!

Один. Молчи, голытьба! Он доведет до беды!

Молодой. Отобрать назад наши деньги, и все!

Голоса. Стражники! Стражники!

Стражники. Прочь с дороги! Все вон отсюда! Я вам покажу, быдло!

Голоса. Да мы что… мы ничего…

Провозят телегу с деньгами.

Франсуа. Бабы вы… Все… ничтожества… Ведь телега была перед вами!

Перейти на страницу:

Все книги серии Русская литература. Большие книги

Москва – Петушки. С комментариями Эдуарда Власова
Москва – Петушки. С комментариями Эдуарда Власова

Венедикт Ерофеев – явление в русской литературе яркое и неоднозначное. Его знаменитая поэма «Москва—Петушки», написанная еще в 1970 году, – своего рода философская притча, произведение вне времени, ведь Ерофеев создал в книге свой мир, свою вселенную, в центре которой – «человек, как место встречи всех планов бытия». Впервые появившаяся на страницах журнала «Трезвость и культура» в 1988 году, поэма «Москва – Петушки» стала подлинным откровением для читателей и позднее была переведена на множество языков мира.В настоящем издании этот шедевр Ерофеева публикуется в сопровождении подробных комментариев Эдуарда Власова, которые, как и саму поэму, можно по праву назвать «энциклопедией советской жизни». Опубликованные впервые в 1998 году, комментарии Э. Ю. Власова с тех пор уже неоднократно переиздавались. В них читатели найдут не только пояснения многих реалий советского прошлого, но и расшифровки намеков, аллюзий и реминисценций, которыми наполнена поэма «Москва—Петушки».

Венедикт Васильевич Ерофеев , Венедикт Ерофеев , Эдуард Власов

Проза / Классическая проза ХX века / Контркультура / Русская классическая проза / Современная проза
Москва слезам не верит: сборник
Москва слезам не верит: сборник

По сценариям Валентина Константиновича Черных (1935–2012) снято множество фильмов, вошедших в золотой фонд российского кино: «Москва слезам не верит» (премия «Оскар»-1981), «Выйти замуж за капитана», «Женщин обижать не рекомендуется», «Культпоход в театр», «Свои». Лучшие режиссеры страны (Владимир Меньшов, Виталий Мельников, Валерий Рубинчик, Дмитрий Месхиев) сотрудничали с этим замечательным автором. Творчество В.К.Черных многогранно и разнообразно, он всегда внимателен к приметам времени, идет ли речь о войне или брежневском застое, о перестройке или реалиях девяностых. Однако особенно популярными стали фильмы, посвященные женщинам: тому, как они ищут свою любовь, борются с судьбой, стремятся завоевать достойное место в жизни. А из романа «Москва слезам не верит», созданного В.К.Черных на основе собственного сценария, читатель узнает о героинях знаменитой киноленты немало нового и неожиданного!_____________________________Содержание:Москва слезам не верит.Женщин обижать не рекумендуетсяМеценатСобственное мнениеВыйти замуж за капитанаХрабрый портнойНезаконченные воспоминания о детстве шофера междугороднего автобуса_____________________________

Валентин Константинович Черных

Советская классическая проза
Господа офицеры
Господа офицеры

Роман-эпопея «Господа офицеры» («Были и небыли») занимает особое место в творчестве Бориса Васильева, который и сам был из потомственной офицерской семьи и не раз подчеркивал, что его предки всегда воевали. Действие романа разворачивается в 1870-е годы в России и на Балканах. В центре повествования – жизнь большой дворянской семьи Олексиных. Судьба главных героев тесно переплетается с грандиозными событиями прошлого. Сохраняя честь, совесть и достоинство, Олексины проходят сквозь суровые испытания, их ждет гибель друзей и близких, утрата иллюзий и поиск правды… Творчество Бориса Васильева признано классикой русской литературы, его книги переведены на многие языки, по произведениям Васильева сняты известные и любимые многими поколениями фильмы: «Офицеры», «А зори здесь тихие», «Не стреляйте в белых лебедей», «Завтра была война» и др.

Андрей Ильин , Борис Львович Васильев , Константин Юрин , Сергей Иванович Зверев

Исторический детектив / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия
Место
Место

В настоящем издании представлен роман Фридриха Горенштейна «Место» – произведение, величайшее по масштабу и силе таланта, но долгое время незаслуженно остававшееся без читательского внимания, как, впрочем, и другие повести и романы Горенштейна. Писатель и киносценарист («Солярис», «Раба любви»), чье творчество без преувеличения можно назвать одним из вершинных явлений в прозе ХХ века, Горенштейн эмигрировал в 1980 году из СССР, будучи автором одной-единственной публикации – рассказа «Дом с башенкой». При этом его друзья, такие как Андрей Тарковский, Андрей Кончаловский, Юрий Трифонов, Василий Аксенов, Фазиль Искандер, Лазарь Лазарев, Борис Хазанов и Бенедикт Сарнов, были убеждены в гениальности писателя, о чем упоминал, в частности, Андрей Тарковский в своем дневнике.Современного искушенного читателя не удивишь волнующими поворотами сюжета и драматичностью описываемых событий (хотя и это в романе есть), но предлагаемый Горенштейном сплав быта, идеологии и психологии, советская история в ее социальном и метафизическом аспектах, сокровенные переживания героя в сочетании с ужасами народной стихии и мудрыми размышлениями о природе человека позволяют отнести «Место» к лучшим романам русской литературы. Герой Горенштейна, молодой человек пятидесятых годов Гоша Цвибышев, во многом близок героям Достоевского – «подпольному человеку», Аркадию Долгорукому из «Подростка», Раскольникову… Мечтающий о достойной жизни, но не имеющий даже койко-места в общежитии, Цвибышев пытается самоутверждаться и бунтовать – и, кажется, после ХХ съезда и реабилитации погибшего отца такая возможность для него открывается…

Александр Геннадьевич Науменко , Леонид Александрович Машинский , Майя Петровна Никулина , Фридрих Горенштейн , Фридрих Наумович Горенштейн

Проза / Классическая проза ХX века / Самиздат, сетевая литература / Современная проза / Саморазвитие / личностный рост

Похожие книги