Сампагита, крест и доллар

Все эти мероприятия осуществлялись с помощью военных: войска разоружали частные армии, производили аресты, занимали здания газет, теле- и радиостанции, аэродромы и т. д. Дела по обвинению в «подрывной деятельности» передавались специальным военным судам, которые получали право выносить самые суровые приговоры вплоть до высшей меры наказания (за первый год чрезвычайного положения был казнен один торговец наркотиками). Высказывались опасения, что на Филиппинах установится режим военной диктатуры. Однако этого не произошло и, по заверениям президента и высших армейских чинов, не произойдет.

Задачи армии сводятся к обеспечению правопорядка и к контролю над средствами массовой коммуникации: редакторы местных газет и радио обязаны представлять офицерам дислоцированных в данной местности частей все материалы, идущие на газетные полосы и в эфир. Пока роль ее не выпячивается. По сообщениям очевидцев, несмотря на чрезвычайное положение, в городах и в провинции не часто встретишь людей в военной форме. Управление по-прежнему осуществляют гражданские власти. И все же в балансе сил роль армии и полиции резко возросла.

С течением времени главный акцент стал делаться не на репрессии, а на программу преобразований. Сейчас уже не говорят о «подрывной деятельности» как о причине, вызвавшей введение чрезвычайного положения, зато все чаше говорят о важности реорганизации филиппинского общества, которая, утверждают, была бы невозможна при сохранении старых конституционных порядков. Еще в указе от 23 сентября 1972 г. Маркос заявил, что намерен положить конец преступности, уничтожить коррупцию, улучшить жизненные условия обездоленным и построить «новое общество». Тем самым правительство брало на себя осуществление реформ, с требованием которых выступали самые различные круги.

В первый же месяц после введения чрезвычайного положения преступность сократилась в десять раз — известие об этом было встречено с огромным энтузиазмом. Пожалуй, наиболее четко общее мнение выразил шофер такси (обычная жертва ограблений), сказавший: «По мне, все идет прекрасно — тихо, спокойно. Такого еще не было. Приятель уверяет, что я потерял свободу слова и собраний. Ну и что? Эти свободы были у меня всю жизнь, а что толку? Теперь по крайней мере я не боюсь, что меня ограбят». Эти слова хорошо передают чувство облегчения, испытанного филиппинцами на первых порах, хотя едва ли свидетельствуют о высокой гражданственности их автора.

Коррупция, извечный бич страны, была несколько обуздана. Уже в конце сентября всем государственным служащим предложили подать в отставку, и их восстановление на службе ставилось в зависимость от моральных и деловых качеств каждого. Уволили около 5 тыс. человек, заподозренных во взяточничестве (среди них немало судей и полицейских), против некоторых возбудили судебное преследование. Особый чистке подверглись Бюро налогообложения и Бюро иммиграции; считают, что улучшение работы только этих ведомств даст стопроцентное увеличение налоговых поступлений. Последняя мера тоже получила одобрение как населения, страдавшего от незаконных поборов, так и деловых кругов, которые ранее без взятки не могли рассчитывать на сотрудничество правительственных органов. Будущее покажет, насколько устойчивы эти положительные изменения.

Была увеличена заработная плата рабочим сахарных плантаций и обещано дальнейшее повышение уровня их жизни. Пострадали несколько могущественных семейств: отдельные их предприятия были национализированы. Однако это лишь единичные случаи, широкого наступления на промышленную олигархию не предпринималось. Запрещены поездки за границу, не вызванные государственной необходимостью, — мера, позволяющая экономить 73 млн. долл. в год.

Наконец, развернулась кампания «морального обновления», имеющая целью покончить с «анархией и недисциплинированностью». Кампания эта осуществляется методами «дружеского увещевания». Специальные группы ходят по домам и уговаривают жителей соблюдать санитарные нормы, пользоваться урнами для мусора, не включать приемники и магнитофоны на полную мощность и т. д. Призванные резервисты заставляют пассажиров общественного транспорта выстраиваться в очереди и не разрешают беспорядочным штурмом брать автобусы. Шоферы, которые раньше не соблюдали никаких правил уличного движения, теперь вынуждены подчиняться строгим требованиям, да и пешеходы должны переходить улицы только в отведенных для этого местах. Со стен домов исчезли надписи и графита, изображавшие президента. Прекратилась знаменитая «ночная жизнь Манилы» — с 12 ночи до 4 утра установлен комендантский час, запрещена порнография во всех видах.