Самолет на все времена

- Под Галлиполи. - В позапрошлую войну - за империю, с Германией - человек в пиджаке был старше званием. В прошлую - против империи, за независимость - много младше. Сейчас это не имеет значения. Ты поднимаешься в должности, когда убивают того, кто над тобой. Рубашку в ручье сейчас стирает третий в военной цепочке командования. И второй в политической.

- Под Галлиполи я не отвечал за операцию. Я отвечал за вас. Я за вами тогда прилетел? Прилетел. Снял? Снял. Зайдем и выйдем. - Еще раз отполоскать. И выкрутить. Один раз. И второй. Ткань хорошая, легко отдает воду. Влаги остается совсем немного, через час рубашка высохнет. Если не пойдет дождь.

Это все пустяки. Рейды, облавы, утопленный шрифт, безалаберность, недостаток ресурсов. Это все мелкие хлопоты, подгоревшая яичница.

- За тобой охотятся, - говорит небритый. - Лично. Но это тоже ерунда. Мне не нравится эта война. Мы отдали инициативу. Когда мы дрались за независимость, у нас было мало шансов, но была ясная цель. Сейчас...

- Сейчас вопрос один - можем ли мы переломить ситуацию. Если нет, драться смысла нет и надо договариваться. Главное пока - не делать резких движений и по возможности не убивать людей.

- Если ты попытаешься договориться с правительством, тебя пристрелят с двух сторон. Не надевай, простудишься.

- Поживем. Увидим. Зачем надевать? Пусть сохнет. У меня запасная есть. У меня всегда есть.

***

Утром Энди обнаружил на дверях спутника записку "Все-таки принял снотворное, сплю. Поезжайте один. Прошу прощения. Искренне ваш, РГ". Действовать без поддержки было обидно и как-то уже непривычно. Репортеру, конечно, следует быть одиноким волком, но в компании мистера Гамильтона одиноким волком работать было как-то уютнее. Да и оставлять писателя в гостинице не хотелось. Что такое "бессонница с войны", Энди знал хорошо. Ему самому до сих пор иногда снилась бомбежка, хотя эвакуировали их рано и сирену он слышал всего раз пятнадцать, а убежище засыпало только однажды и ненадолго.

В общем, Энди решил подождать и не ошибся. К часу дня мистер Гамильтон спустился вниз, увидев спутника, улыбнулся - и через полчаса они уже ехали на базу летающих лодок в Пемброк-Док.

Поначалу обоих и вовсе не хотели пускать на базу, но, как обычно, мистер Гамильтон нашел каких-то общих знакомых, завязался разговор, потом их отправили к "коллегам по перу" - военным корреспондентам части. Слово за слово - и Энди задал вопрос про "Асгард". Молодой военный, от силы года на три постарше мистера Бретта, неожиданно рассмеялся.

- Репортерское чутье, не иначе. Вчера как раз у ребят тут было дело. А штука вышла знатная. Ночной паром из Росслера на плавающую мину налетел - с войны еще. Оторвалась откуда-то. Она, представьте, у них в скуле застряла и не взорвалась. Они еще, молодцы, двигатель вовремя заглушили, чтобы эту мерзость не растрясти, и просто дрейфовали, пока наши не подошли и людей не приняли.

- А "Асгард"...

- Так это они на сигнал первыми отозвались и машину застопорить посоветовали. И нас подняли. Мы бы еще этот паром долго искали - их же без двигателя почти на мыс Святой Анны снесло, мимо фарватера... Но это не наш самолет, соседский.

Энди уже предчувствовал, что на окрестных базах они тоже ничего не найдут и услышат только совет спросить по соседству. Так и оказалось.

- Ну вот, - сказал он уже на обратном пути. - Только даром ваше время потратили. Извините, мистер Гамильтон.

- Ну что вы, Энди. Это тоже совершенно замечательный результат. Неуловимый самолет - чем не сюжет?