Самое дорогое, чего у меня нет (СИ)

Тупая боль щемила в груди, меняя его мимику. Неприятные ощущения отдавали в руку, что и без того была сейчас проблемной.

Шелби уверенным шагом преодолевал расстояния к любимой женщине. В голове билась мысль о беременности жены, о ее слабом здоровье, об угрозе, нависшей над их ребенком. Мужчина злился, на брата, на себя, на итальянцев, на все вокруг. Он хотел быстрее оказаться рядом с ней, убедиться, что с ней, с ними все хорошо.

Проступающая кровь из бинтов на груди ненадолго отвлекла его внимание, но это не остановило козырька. Сейчас его беспокоила только Сабрина и все что с ней связано. В день их свадьбы он обещал заботиться и оберегать ее, и ему было плевать, что он в любой момент изойдет кровью, потеряет сознание или его пристрелит подосланный итальянцами человек.

Бледный и пошатывающийся цыган все же дошел до пункта назначения. Спрашивать номер палаты не имело смысла, так как двое крепких мужчин у двери, точно давали понять это.

Завидев Джона, оба отошли от двери, пропуская мужчину внутрь без лишних слов.

Вся решительность и некая агрессия, с которой он шел сюда, злясь на весь мир, растворилась вместе с негативными мыслями, отчаянием и жаждой мести.

Тихонько войдя в помещение, козырек оставил все те отрицательные эмоции там, за порогом. Он как вор, ступал мягко и тихо, стараясь не издавать громких звуков. Мужчина понял, что и дышит через раз, слишком часто задерживая дыхание.

Помещение было залито солнечным светом раннего утра, несмотря на задернутые шторы. Вокруг было много цветов, как и в его палате. Это выглядело забавным, если учесть, что он оказался здесь из-за покушения на убийство, а Сабрина из-за нервотрепки. Шелби чувствовал себя виноватым перед ней. Не лезь он в дела с Лиззи, не было бы всей запутанной ситуации с Анджело и он, возможно, был бы жив, тогда и мафии не за что было бы мстить. Никто бы в него не стрелял, он был бы здоров и не заставил бы любимую волноваться, подвергая огромному риску свое положение.

Такая логическая цепочка, выстроенная в его голове, была неприятной, но в его понимании правильной.

Цыган с какое-то время смотрел на любимую, свернувшуюся калачиком на постели. Он боялся потревожить ее сон. Ее лицо было расслабленным и умиротворенным, сейчас она как никогда походила на куколку. Длинные волосы были разбросаны на подушке, одеяле, а часть укрывала плечи.

Козырек снова по-детски робел рядом с Сабриной. И пусть сейчас он не находился под пристальным взглядом зеленых глаз, но само осознание ее присутствия рядом.

Гангстер не спеша присел рядом с девушкой, все так же рассматривая ее прекрасное лицо. Уголки его губ немного потянулись в стороны. Бри выглядела такой хрупкой и беззащитной, такой маленькой и уязвимой.

Его пальцы едва коснулись ее лица, прося разрешения. Глубокий сон, в котором пребывала супруга, не дал ей почувствовать его прикосновения. Лишь продолжительные движения Джона, по ее волосам, побуждали ее открыть глаза. Но и с этим она не спешила, так как считала, что все это ей снится.

Вяло и не с первого раза, девушка все же нащупала его пальцы в области затылка. Все так же с закрытыми глазами, она притянула его руку к своему лицу и поцеловала в ладонь. Грубая кожа его рук, коснулась ее фарфорового лица, поймав влагу ее губ.

Все же сознание потихоньку возвращалось к Сабрине и тактильные ощущения, говорили ей о том, что происходящее ей не снится. Не может быть сон таким теплым и родным.

Открыв глаза, девушка несколько раз проморгалась. Затем резко приняла вертикальное положение. Пелена перед глазами все еще висела, а голова кружилась от слишком быстрых действий.

Козырек никак не разбирался в медицине, но был уверен, что в ее состоянии будет лучше не волноваться. Ей, как и ему, сейчас нельзя было абсолютно никаких потрясений и эмоциональных нагрузок, со слов врача.

-Джон, — воскликнула девушка, хватая мужа за лицо. — Господи боже ты здесь.

-Я здесь родная, здесь, — хрипло ответил мужчина, покрывая ее руки, удерживающие его лицо своими ладонями. — Я здесь моя девочка.

-Боже, — тяжело выдохнула Бри, прижимая его к себе, все так же удерживая за голову.

-И я рад тебя видеть моя родная, — отвечал он жене, слегка усмехаясь.

-Любимый мой, как ты? — вопрошала Сабрина, продолжая трогать мужчину, будто боясь, что все это окажется лишь видением.

Проступившее кровавое пятнышко на рубашке ответило за него.

-Тебе нужен доктор, — забеспокоилась она, задержав взгляд на крови.

-Нет, — заверял гангстер. — Пустяки. Лучше расскажи мне как ты и наш малыш?

Впервые в жизни, Джон так решительно касался ее тела. Рука мужчины скользнула под рубашку ее пижамы и легла на живот. Часть него самого сейчас была внутри самой любимой женщины в мире. Гамма чувств внутри него переполнила, отражаясь блеском в глазах и слишком частыми ударами сердца, из-за чего его руки слегка тряслись, а дыхание было рваным.